In English
История
Петр Фоменко
Неспектакли
Спектакли
Архив
На нашей сцене
Актёры
Пётр Алексеенко
Рифат Аляутдинов
Людмила Аринина
Анастасия Баева
Елена Барскова
Павел Баршак
Мария Большова
Стефани Елизавета Бурмакова
Анастасия Бурмистрова
Екатерина Васильева
Наталия Вдовина
Михаил Волох
Борис Горбачёв
Ирина Горбачёва
Александр Горох
Глеб Дерябкин
Эверетт Кристофер Диксон
Людмила Долгорукова
Никита Зверев
Андрей Казаков
Евгений Кожаров
Кирилл Корнейчук
Анн-Доминик Кретта
Игорь Кузнецов
Ольга Левитина
Людмила Максакова
Доминик Мара
Татьяна Масленникова
Полина Медведева
Манана Менабде
Андрей Миххалёв
Наджа Мэр
Ирина Пегова
Иван Поповски
Андрей Приходько
Нина Птицына
Моника Санторо
Дмитрий Смирнов
Алексей Соколов
Олег Талисман
Сергей Тарамаев
Андрей Щенников

Режиссура
Художники
Руководство
Руководство
У нас работают
Стажеры
Панорамы
Пресса
Видеотека
Вопросы
Титры
Форум
Заказ билетов
Репертуар на январь
Репертуар на февраль
Репертуар на март
Репертуар на декабрь
Схема проезда
Документы




Твиттер
Фейсбук
ВКонтакте
YouTube
Сообщество в ЖЖ



Сергей Лебедев
«Современная драматургия», 01.2015

«Цель творчество — само…»

Эту пьесу Луиджи Пиранделло не дописал. Точнее, успел, умирающий, надиктовать синопсис последней, четвертой картины своему сыну. Поэтому финал пьесы в каждой постановке свой. К примеру, «фоменок» в свое время потрясло то, как завершил свой спектакль Джорджио Стрелер — видели его «Гигантов» во время гастролей по Италии. Евгений Каменькович, первым в России выпустивший «Гору» в «Мастерской Фоменко», учел все уже имеющиеся варианты концовки. И даже историю о том, как в свое время не поставил эту пьесу Анатолий Васильев — ему якобы помешала гора в пейзаже, которую он предложил итальянцам срыть.

Шутка шуткой, но горы в своем спектакле спущены разной степени крутизны детские Каменькович «срыл» — на сцену из-за кулис горки (художник Мария Митрофанова), которые во многом и определяют способ существования актеров в спектакле. Под углом. На грани и на границе двух миров — реального и воображаемого. Творчества и быта. Теории и практики, et cetera. Поставив актеров в это положение, он как бы повторяет и претворяет мысль того же Васильева (недаром же работал в его театре педагогом) о том, что место художника — посередине, в нейтральной зоне и «ситуации медиума».

Хотя собственно идея Пиранделло, как, утрируя, сформулировал ее сам режиссер «фоменковского» спектакля, проста: «выживут только художники». Но их высокое искусство толпе не нужно, и толпой этой они могут быть не распяты, но растерзаны.

Этот посыл существенно приземлило и… воспламенило вмешательство Полины Агуреевой — утвержденная на главную роль актриса принялась утверждать и собственное прочтение пьесы. «Цель творчества — самоотдача», вплоть до гибели артиста — так можно, сильно забегая вперед, сформулировать его. И режиссер, даром, повторимся, что педагог, не просто принял ее позицию, но и сделал соавтором спектакля.

Пьеса Пиранделло имеет и подзаголовок-самоопределение — «Незаконченный миф об искусстве в четырех мгновениях». И в варианте Каменьковича, похоже, она имела все шансы приобрести свойства притчи, но с вмешательством Агуреевой превратилась в сон. Сон об искусстве в четырех фазах-мгновениях, где фаза быстрого сна сменяется фазой медленного сна и вновь быстрой фазой… Ну совсем как в жизни.

Да не совсем. Зрителя с первых же мгновений выдергивают из реальности и помещают в мир вымышленный, точнее, невообразимый в обычной жизни — сюрреалистического вида виллу «Скалонья» с не менее причудливыми обитателями Дуччо-Дочча, Мара-Мара, наставляемыми магом Котроне (Федор Малышев). Кто эти существа — вопрос открытый: то ли недовоплощенные персонажи чьего-то воображения, то ли, уже конкретнее — недоигранные или никогда так и не сыгранные роли, то ли просто призраки.

И вот к этим «персонажам в поисках автора» попадает труппа бродячих актеров, возглавляемая графиней Илсе (Полина Агуреева). Она так и называется «Труппа Графини» и одержима одним — сыграть «Сказку о подмененном сыне». Ее когда-то написал большой поэт, затем погибший то ли из-за неразделенной любви графини, то ли из-за мук творчества — мутная, надо сказать, история, туману в которую подпускают и сами ее участники, так до конца и не разобравшиеся, что стало причиной смерти автора. То ли из-за слишком низменного желания обладать женщиной, то ли из-за возвышенного — своим уходом гарантированно обеспечить жизнь произведения. По крайней мере, винящая себя графиня во что бы то ни стало хочет его «Сказку» воплотить на сцене.

Пожалуйста — вилла «Скалонья» и все ее ресурсы, в том числе магические возможности, в распоряжении актеров. Вот только не надо это искусство нести в мир, людям. Добром это не кончится, да и призраки просто не отпустят.

Здесь магия сцены сливается с магией черной — случайно проглоченная булавка способна превратить заигравшегося актера в марионетку. Или, напротив, ее укол должен пробудить его и показать, кто он на самом деле — творец или игрушка. Эта жуткая, но весьма эффектная сцена, разыгранная Ириной Горбачевой и Дмитрием Захаровым, — одна из запоминающихся в спектакле. Люди, играя среди кукол, и сами куклами становятся, а вот наоборот… Этот эпизод сразу уводит от основного действия, заставляя вспомнить идеи Гордона Крэга и опыты Всеволода Мейерхольда — оба мечтали об актерах-марионетках как идеальных исполнителях. Идеи эти — миф или реалии?

Но на развертывание этой мысли нет времени — постановка ошарашивает новым, буквально головокружительным трюком, той самой «Сказкой о подмененном сыне». Практически цирковой номер, во время которого актеры парят над сценой, разыгрывая сцены из какого-то условно японского театра. Вообще «Гиганты» у «фоменок» представляют большую панораму театральных возможностей — и это же демонстрация палитры самой «Мастерской». Здесь есть место и театру теней, и постмодернистским опытам, гротеску и театру переживания, высокому во всех смыслах (и видах) искусству и продукции интертеймента — тут не случайно ведь графиню привозят и увозят в тележке из супермаркета. Нет только четкой мысли: а в чем смысл творчества? У режиссера на этот счет своя холодная и даже отстраненная версия, у сорежиссера — своя отчаянная и страстная, полная самоотдачи игра. Спектакль от этого выглядит неровным и как-то незавершенным, «незакругленным» в своей главной сути, но приводит-таки к мысли, что цель творчества — само творчество. Все прочее — частности, «которые каждый понимает по-своему…» Ведь зачастую даже разобраться в себе, в природе своего творчества художнику не хватает времени, а то и целой жизни. Недописал же Пиранделло своей главной пьесы…


Другие статьи

Другие статьи: 1 | 2


© 1996—2024 Московский театр
«Мастерская П. Фоменко»
fomenko@theatre.ru
Касса: (+7 499) 249-19-21 (с 12:00 до 21:00, без перерыва)
Справки о наличии билетов: (+7 499) 249-17-40 (с 12:00 до 20:00 по будням)
Факс: (+7 495) 645-33-13
Адрес театра: 121165 Москва, Кутузовский проспект, 30/32
Rambler's Top100