Ольга Егошина
«Новые Известия», 22.10.2006

Женщина с веером и характером

Петр Фоменко поставил единственную пьесу Габриэля Гарсиа Маркеса

В театре «Мастерская Петра Фоменко» прошла премьера спектакля «Как жаль» по монопьесе Габриэля Гарсиа Маркеса «Любовная отповедь сидящему в кресле мужчине». Главную роль сыграла прима Театра имени Вахтангова Людмила Максакова. Актриса и режиссер не раз встречались в совместной работе, но на сцену «Мастерской» Максакова вышла впервые.

В день серебряной свадьбы, на которую съехались тысяча приглашенных гостей со всего мира, жена впервые рассказывает мужу, каким адом была для нее их совместная жизнь, в которой не было главного — любви. Габриэль Гарсиа Маркес так и назвал свою пьесу: «Любовная отповедь сидящему в кресле мужчине», создав еще один вариант «вопля женщин всех времен». На этот раз претензии предъявляет женщина, ставшая благодаря браку сказочно богатой, родовитой и успешной. Но слезы маркиз, по мнению Маркеса, не менее едки, чем слезы брошенных пастушек. Если выбирать в качестве мерила жизни категорию «счастливой любви», все окажутся на равных. И сказочные диадемы XVIII века, и портреты предков, и опахало из страусовых перьев не помогают удержать мужа дома.

Однако для Петра Фоменко, похоже, антураж пьесы Маркеса — портреты, кресла, драгоценности, наряды — были отнюдь не последней приманкой в выборе материала. Режиссер с удовольствием развешивает по стенам «портреты предков». Подвешивает на веревочке веер из белоснежных страусовых перьев, дает героине в руки ларец с сокровищами: тут и диадема, и бриллиантовый браслет, и жемчужное колье (все подозрительно напоминающее товары из «лавки для девочек»). Грасиела — Людмила Максакова шикарно вертит в руках драгоценные ненужные средства обольщения, а потом разочарованно отбрасывает их прочь. В качестве дополнительных «предметов антуража» Фоменко выводит на сцену молодого лохматого мужа (дописав ему ответы на реплики жены в виде кивков и укоризненных восклицаний: «мамочка!», «лапочка!») и распорядителя-мажордома, зачитывающего вслух ремарки пьесы («идет снег») и организующего пространство (изображает тот самый снег, выбрасывая перья из распоротой подушки).

Восприняв пространство пьесы как прекрасную площадку для игры, режиссер выстроил для героини целый арсенал разнообразных игровых орудий. Тут и шкаф, открывающийся с обеих сторон, в который можно уйти, и кукла с львиной головой и закутанным кружевами тельцем, изображающая свекровь. Тут и кресло мужа, обложенное пачками прочитанных им за жизнь газет (почему-то мужчины отгораживаются от женщин или газетой, или футболом). И красная шапочка с двумя косичками, надев которую Грасиела превращается в юную бедную девчонку, впервые попавшую в богатый дом. И много других предметов дамского гардероба, позволяющих женщине «превращать» платье то в «выходной наряд», то в домашнюю одежонку. Фоменко и Максакова знают толк и радость этих превращений. 

Думаю, именно игровая стихия маркесовской пьесы и привлекла Людмилу Максакову (вчуже странно, что эта «бенефисная пьеса» до сих пор ускользала от внимания наших актрис). Максакова — одна из самых умных актрис в сегодняшней Москве. Встреча с ней на сцене всегда увлекательна, как увлекательно свидание с остроумным и неожиданным собеседником. Актриса явно умнее героини Маркеса и опытнее ее. Моментами кажется, она любуется и одновременно сожалеет о том, что ее Грасиела еще не избавилась от привычных женских иллюзий, что где-то там бродит Он, и океан любви где-то плещет волнами. Максакова подарила Грасиеле резкость своего юмора, артистизм его высказывания, горечь изжитых иллюзий и обаяние крупного человека.

Вопль женщин всех времен об обманщике-мужчине, не оценившем женскую любовь, лишается в ее исполнении исповедальной непосредственности. Зато подспудная тема пьесы: жалоба на обманувшую жизнь звучит сильно и искренне. «Мы стареем на рассвете, каждый рассвет уносит минимум пять лет жизни», — делится она выстраданной тайной. И потом добавит: «Стареет не кожа, а что-то там внутри — душа!»

Обманувшая жизнь куда страшнее, чем обманщик-муж. А постаревшая душа хуже, чем многолетняя любовница супруга или выросший эгоистом единственный сын. Маркес дает своей героине благодать ухода из дома и надежды, что все еще сбудется. Фоменко и Максакова строят историю в своей «этюдной композиции» так, что окончательно понятно: уйти героине некуда, от себя не уйдешь, от жизни не спрячешься. Заканчивается завод, и героиня уходит куда-то в выморочное пространство, и раздающиеся приветственные клики кажутся данью мужеству.

Другие статьи

• Семейное счастие. Записки бастарда, «Новая газета», 8.08.2014
  
• «Как жаль…», Екатерина Наркевич, «http://newsmcs.ru», 25.11.2013
  
• Террариум единомышленников под прицелом Петра Фоменко, Любовь Лебедина, «Литературная газета», 16.05.2012
  
• Роман с театром: Михаил Булгаков и Петр Фоменко, Марина Тимашева, «Радио «Свобода»», 19.04.2012
  
• Прекрасная дама Вахтанговского театра, Елена Романова, «Час», 2.11.2007
  
• Как Максакова отстояла «Пиковую даму», Сергей Николаев, «Час», 1.11.2007
  
• Безлюбовная отповедь, «Русский курьер», 28.12.2006
  
• Все, кроме любви, Ирина Алпатова, «Культура», 22.12.2006
  
• Односторонний брак, Алла Шендерова, «Коммерсантъ», 22.11.2006
  
• Карнавальный бенефис, Алена Карась, «Российская газета», 22.11.2006
  
• Как жаль…, Глеб Ситковский, «TimeOut Москва», 8.11.2006
  
• Женщина с веером и характером, Ольга Егошина, «Новые Известия», 22.10.2006
  
• В плену Тайной недоброжелательности, «Советская Чувашия», 30.05.2006
  
• Людмила Максакова, Дмитрий Минченок, «Театральные новые известия», 11.01.2005
  
• Сад кромешный, Марина Шимадина, «Коммерсантъ», 11.07.2003
  
• Большой стиль Людмилы Максаковой, Наталия Каминская, «Культура», 12.10.2000