In English
История
Петр Фоменко
Неспектакли
Спектакли
Архив
На нашей сцене
Актёры
Пётр Алексеенко
Рифат Аляутдинов
Людмила Аринина
Анастасия Баева
Елена Барскова
Павел Баршак
Мария Большова
Стефани Елизавета Бурмакова
Анастасия Бурмистрова
Екатерина Васильева
Наталия Вдовина
Борис Горбачёв
Ирина Горбачёва
Александр Горох
Глеб Дерябкин
Эверетт Кристофер Диксон
Людмила Долгорукова
Никита Зверев
Андрей Казаков
Евгений Кожаров
Кирилл Корнейчук
Анн-Доминик Кретта
Игорь Кузнецов
Ольга Левитина
Людмила Максакова
Доминик Мара
Татьяна Масленникова
Полина Медведева
Манана Менабде
Андрей Миххалёв
Наджа Мэр
Ирина Пегова
Иван Поповски
Андрей Приходько
Нина Птицына
Моника Санторо
Дмитрий Смирнов
Алексей Соколов
Олег Талисман
Сергей Тарамаев
Андрей Щенников

Режиссура
Художники
Руководство
Руководство
У нас работают
Стажеры
Панорамы
Пресса
Видеотека
Вопросы
Титры
Форум
Заказ билетов
Репертуар на январь
Репертуар на ноябрь
Репертуар на декабрь
Схема проезда
Документы




Твиттер
Фейсбук
ВКонтакте
YouTube
Сообщество в ЖЖ



Елена Губайдуллина
«Театральная Афиша», 11.2015

Карэн Бадалов: «Во сне мы свободны»

Карэн Бадалов из тех «фоменок», кто в шутку называет себя стариками. Острый, парадоксальный актер, в чьем творческом багаже немало разноплановых ролей и четверть века кропотливой работы с Петром Наумовичем Фоменко.
После кончины мастера Карэн в премьерных постановках театра занят не был. Недавно прервал «молчание», сыграв в спектакле Ивана Поповски «Сон в летнюю ночь» сразу две главные роли. Его Тезей и Оберон кажутся одной персоной в двух разных пространствах – мудрым, ироничным, немного усталым властелином людей и природы.

– Карэн, вы играете двух разных людей или одного и того же человека, пребывающего и во сне, и наяву?

– Конечно, это два разных человека. Но так как играю я один, то и ипостась одна. Менять голос, сипеть мне совсем не хотелось, хотя это тоже возможно. Просто такой задачи не было.

– В спектакле есть подсказка: герцог афинский Тезей смотрит представление ремесленников в тот же бинокль, в который царь эльфов и фей Оберон наблюдал за лесной неразберихой.

– Это такая театральная игра: в этой пьесе нет никаких границ и все возможно. Реализация бескрайних фантазий ограничена только актерскими и режиссерскими возможностями. Меня увлекает Шекспир, и эта пьеса всегда нравилась. Хорошо, что Иван Поповски за нее взялся. Изначально я готовился к другой роли – Питера Клина из компании ремесленников. Но Иван попросил попробовать Тезея и Оберона. Я согласился.

– Что-то пришлось преодолеть?

– Знаете, после смерти Петра Наумовича я отношусь к театру достаточно безалаберно: прекрасно понимаю, что никаких открытий для меня в актерской профессии уже не будет. Петр Наумович – великий человек, учитель. Единственный, кто ставил в тупик, заставлял внутренне трудиться. Сейчас никто в тупик не ставит. Только автор пьесы может дать какую-то новизну.
Мы взяли очень хороший перевод Осии Сороки, очень близкий к Шекспиру по ритму, смыслу. Почти везде белый стих. Поначалу этот перевод казался даже немножко корявым. У Щепкиной-Куперник все хорошо, радостно, у Лозинского поэтично, красиво. А этот перевод совсем другой: очень сложный, емкий, мощный, очень жесткий, непривычный для нас. Текст тяжело учился, но давал возможность неожиданных акцентов в роли, и, может быть, благодаря этому что-то стало получаться. По крайней мере на мою работу этот перевод повлиял очень сильно.
Во сне происходит все, что угодно, не правда ли? Во сне мы не оцениваем, что происходит, – мы действуем. Пьеса об этом. Там почти никто ничего не оценивает. Все сразу влюбляются, потом влюбленность вдруг исчезает. Все случается моментально. Только в финале герои пытаются выяснить, что это было.

– Удивительная сказка для взрослых – большая редкость в современном театре. Как вы считаете, это побег от действительности или, наоборот, приближение к реальности через причудливую форму?

– Сон – это действительность? Или жизнь – действительность? Почему, когда нам снится что-то особенное, мы очень долго это вспоминаем? Ищем соответствия в жизни, верим вещим снам? Так, может, сон для человека с философской точки зрения глубже, чем явь? Может, человек хочет такого восприятия? В повседневной жизни много сил отнимает быт, на работе часто рутина. А во сне мы свободны так, как никогда. Надеюсь, что и в нашем спектакле есть моменты такой свободы самовыражения, полет мысли, выплеск эмоций. Может, именно поэтому спектакль складывается и публике нравится. А для меня «Сон в летнюю ночь» – первая работа после ухода Петра Наумовича, близкая к тому театру, который был при нем, по стилистике, ансамблю, попытке разбора.

– Как рождался этот спектакль?

– Очень сложно, как и всякий спектакль, – в муках, выяснениях отношений. И технически он невероятно сложный: очень много работы у монтировщиков. Но все, кто смотрит из зала, говорят, что действие выглядит безумно красиво, легко и достаточно свободно.

– В «Сне в летнюю ночь» у вас очень гармоничный дуэт с Галиной Тюниной.

– Мы с Галей играем вместе с 1988 года. Мы понимаем друг друга с полуслова, советуемся, предлагаем друг другу какие-то ходы, акценты в роли.

– Как сложился ансамбль спектакля, ведь в нем занято много молодых актеров?

– На них сильно повлияла работа со стариками, в основном с Кириллом Пироговым. Он просто отдал себя «на заклание» и работал с ними с утра до вечера со стихом, учил, как сохранить стих, не потеряв мысли. Кирилл очень много вложил в эту педагогическую работу, да и мы все, старики, волей-неволей стали педагогами. Пытаемся поправлять, что-то свое внушать молодым коллегам. Они молодцы! Беззаветно работали, очень сильно раскрылись. Пока, конечно, им не хватает опыта. Петр Наумович вложил в нас профессию так глубоко, что уже не вытравить. У молодых этого пока нет, им приходится долго, мучительно проходить то, что мы уже давно прошли. Но за этим интересно наблюдать. К тому же я заражаюсь их бесшабашностью. В студенчестве мы были такими же, а теперь уже слишком… прикрыты, что ли… А они еще нет.

– В «Мастерской Фоменко» есть творческая лаборатория «Пробы и ошибки», где актеры показывают самостоятельные работы. Собираетесь предложить что-то свое?

– Можно сделать что-то, показать. Но зачем? Предлагать то, что я как актер хотел бы сыграть, – неверный ход. Если я очень что-то хочу сыграть – значит, у меня есть ложное ощущение, как это надо делать.

– Почему ложное?

– Потому что актеры – лжецы. И очень тщеславны. Почти все хотят сыграть великую роль, чтобы запомниться на века. Когда актер говорит: «Я хочу, очень хочу сыграть такую-то роль» – он для нее еще не созрел.

– А как вам работалось с Иваном Поповски – режиссером «Сна в летнюю ночь»?

– Иван в этом смысле молодец, он поразил меня своим терпением и повел себя как очень мудрый человек: иногда спорил, иногда терпел актерские выкрутасы. Он очень хороший постановщик. Очень! Если надо сделать красиво, лучше Вани не сделает никто. Иван Поповски, группа стариков, молодые актеры – очень правильное сочетание!


Другие статьи

Другие статьи: 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8


© 1996—2024 Московский театр
«Мастерская П. Фоменко»
fomenko@theatre.ru
Касса: (+7 499) 249-19-21 (с 12:00 до 21:00, без перерыва)
Справки о наличии билетов: (+7 499) 249-17-40 (с 12:00 до 20:00 по будням)
Факс: (+7 495) 645-33-13
Адрес театра: 121165 Москва, Кутузовский проспект, 30/32
Rambler's Top100