Майа Одина
«Сегодня», 22.06.2000

Нежный реализм

«Одна абсолютно счастливая деревня» в мастерской Петра Фоменко

Режиссерское мастерство Петра Фоменко имеет одно абсолютно устойчивое свойство. Над всеми своими спектаклями Фоменко мудрит и кудесит. Читает текст, докапываясь до смысловых оттенков каждого суффикса, перекладывает прозу для сцены особым, лишь ему ведомым способом, подгоняет каждую реплику, а то и слог или звук под выбранную музыкальную тему, тщательно ставит свет, перебирая все оттенки белого и вымеряет каждую ступеньку под ногами артистов. Но выбираемые им пьесы давно затеяли с мастером игру, посильнее «фараона» графини Анны Федотовны с его «тройками, семерками и тузами». Они как оборотни-плуты — оказываются его или не его. Если не его, чужими, то спектакль получается мастерски собранной конструкцией, где виден каждый изгиб неординарной режиссерской мысли и даже след от вдохновенья, которое могло бы быть, но по причинам самым неведомым отсутствует. Фирменное фоменковское «легкое дыханье» оборачивается тяжкими и болезненными вздохами.
Но как только Фоменко попадает в свою текстовую стихию, все в его руках начинает играть и звучать. Как удачливому игроку, все карты идут ему в руку. Он перестает громоздить капитальные декорации и обходится предметами самыми обыденными: горшками, корзинками, занавесочками. А теснота игрового пространства оборачивается невиданным и фантастическим масштабом — за каждым предметом на сцене, платьем, словом, жестом актеров выглядывает не только жизнь, быт городка или деревушки, но и встает перед глазами совершенно определенный пейзаж, время года и даже погода того дня, на который пришлись все эти привлекшие внимание режиссера события. 
«Одна абсолютно счастливая деревня» по повести Бориса Вахтина — спектакль из серии счастливых попаданий. Фоменко еще раз угадал свою карту, и выигрыш не заставил себя ждать.
Обозначив жанр происходящего на сцене как «этюды мастерской по одноименной повести», Фоменко скупой реализм советской деревни воспел языком поэта-язычника. Колодец-журавль, огородное пугало, козы, коровы, изящно и остроумно сыгранные актерами мастерской, обрели не только свой голос, но и душу, и характер, и каждый — свою историю. Колодец хранит так и никем не раскрытую тайну главного героя Михеева (Сергей Тарамаев), пугало заботится о том, как приютить нежных влюбленных, а коза готова чуть ли не расплакаться, когда появившийся в деревне пленный немец привязывает ее к колышку. Игровое пространство, заставленное ящиками, тазами, скамеечками, приготовленными для распилки бревнами, расширяется до бескрайних просторов нашей родины и достает до заграницы.
Фоменко запускает воображение на всю катушку. Длинный отрез ткани небесно-голубого цвета оказывается рекой, студеной и широкой. Тазы предназначены не только для того, чтоб деревенские бабы, изогнувшись, стирали в них белье. Они играют роль луж, в которые, нежно стряхивая капли, жарким днем ступает красавица Полина или, не разбирая дороги в ночной темноте, плюхаются усталые ноги в кирзовых сапогах. Ящики превращаются в тракторы, колодцы и окопы. Деревенские бабы оказываются то красавицами Венецианова, то работницами Малевича, то вдовами кисти советского художника Сергея Герасимова. А главные герои — деревенские влюбленные Полина и Михеев в исполнении Полины Агуреевой и Сергея Тарамаева — напоминают мифологических персонажей Ботичелли.
Фоменко растворил текст повести Вахтина в песнях и напевах. От кокетливой «В деревне нашей ты не найдешь другой такой Чариты» и печальной «Не для меня цветут сады» до утешительной немецкой, на губной гармошке наигрываемой «Лили Марлен». Разложил каждый шаг актеров на приступочки, спилы, заставил их перешагивать ручейки и лужи, играть не только такую любовь, что «плачу из-за него, проклятого, как подумаю, что убьют», но и сны, надвигающуюся дремоту, смертельную усталость и спокойное, умиротворенное счастье. И это у них получается виртуозно.
Фоменко умеет завораживать и обращать в свою религию. На этот раз она светла и поэтична. В «Одной абсолютно счастливой деревне» даже безвинно погибшие улыбаются с небес.

Другие статьи

• Обаяние гения, Сергей Конаев, «Экран и сцена, № 44 (614)», 11.2001
  
• «Одна абсолютно счастливая деревня» в постановке Петра Фоменко, «Культура», 28.12.2000
  
• Наш городок, Марина Тимашева, «Петербургский театральный журнал, № 22», 12.2000
  
• Дети в интернате, жизнь в Интернете, Инна Вишневская, «Век № 40», 13.10.2000
  
• Когда б Толстой увидел эти игры…, Марина Давыдова, «Время новостей», 10.10.2000
  
• Роман с Львом Толстым, Роман Должанский, «Коммерсантъ», 10.10.2000
  
• Нестерпимая легкость бытия, или Вся русская антропология, Олег Дуленин, «Знамя, № 10», 10.2000
  
• Биография камня, реки, человека, Марина Тимашева, «Первое сентября», 23.09.2000
  
• В воскресение — на войну, Татьяна Вайзер, «Литературная газета», 2.08.2000
  
• Деревня, где всегда война, Нина Агишева, «Московские новости», 18.07.2000
  
• Сельская сага Петра Фоменко, Любовь Лебедина, «Труд», 13.07.2000
  
• Фоменки играют счастье, Ирина Дементьева, «Общая газета», 6.07.2000
  
• Счастливая деревня Петра Фоменко, Геннадий Демин, «Культура», 29.06.2000
  
• Взлетайте, бабоньки!, Ольга Галахова, «Независимая газета», 29.06.2000
  
• Одна абсолютно счастливая деревня, Дина Годер, «Итоги», 27.06.2000
  
• Вечер в «счастливой деревеньке», Александр Мешков, «Комсомольская правда», 26.06.2000
  
• Ради этого и придумали театр, Ольга Фукс, «Вечерняя Москва», 24.06.2000
  
• Лучезарное коромысло, Алена Солнцева, «Время новостей», 23.06.2000
  
• Фоменко построил деревню, Елена Ковальская, «Коммерсант», 23.06.2000
  
• Нежный реализм, Майа Одина, «Сегодня», 22.06.2000
  
• «Счастливая деревня» в Мастерской Петра Фоменко, Екатерина Васенина, «Новая газета», 22.06.2000
  
• Одна абсолютно театральная деревня, Игорь Овчинников, «Вести.ру», 22.06.2000
  
• Петр Фоменко подался в деревню, Ольга Романцова, «Век», 21.06.2000
  
• История подождет — сначала про корову, Ирина Корнеева, «Время МН», 21.06.2000
  
• Счастливый театр, Алексей Филиппов, «Известия», 20.06.2000
  
• Он чувствовал себя с ними слабым и растерянным, или Семь женщин в красном, Алла Шевелева, «Diplomat», 05.2000
  
• Женщины на грани красного цвета, Светлана Хохрякова, «Культура», 3.02.2000
  
• Российская риторика, Марина Гаевская, «Современная драматургия, № 2», 02.2000
  
• Чужие, Елена Губайдуллина, «Театральный курьер», 02.2000
  
• Горький в цветах, Ирина Глущенко, «Независимая газета», 27.01.2000
  
• Qui pro quo, Екатерина Васенина, «Новая газета», 20.01.2000
  
• Не будьте как дети, Марина Давыдова, «Время новостей», 18.01.2000
  
• Зачем Париж, если рядом нет Мужчины?, Ольга Фукс, «Вечерняя Москва», 18.01.2000
  
• Красавицы и чудовища, Елена Ковальская, «Афиша», 17.01.2000
  
• Варвары и варварши, Мария Седых, «Общая газета», 13.01.2000
  
• «Варвары» в бывшем кинотеатре «Киев», Олег Зинцов, «Ведомости», 10.01.2000
  
• В тюрьме и без героя, Глеб Ситковский, «Вечерний клуб», 6.01.2000
  
• Падение авиаторов, Павел Руднев, 01.2000
  
• Один абсолютно театральный вечер, Алексей Чанцев, «Театр», 2000
  
• Счастливые люди, Ольга Романцова, «Планета Красота», 2000
  
• Стеклянное счастье, «Алфавит, № 29», 2000
  
• Объяснение в любви, Полина Богданова, «Современная драматургия», 2000
  
• Старые «Варвары» и новое варварство, Алексей Филиппов, «Известия», 29.12.1999
  
• Отрицательные эмоции должны иметь свой выход, Пётр Фоменко, «Театральная жизнь, № 2», 02.1994