Наталья Витвицкая
«www.vashdosug.ru», 13.09.2010

«После занавеса»: в зале ожидания

В Мастерской Фоменко показали очередной «чеховский» спектакль, в котором, расстояние от комедии до драмы измеряется одним антрактом.

«Фоменки» умудрились поставить Чехова и его ирландского коллегу, живущего в другом веке (Брайана Фрила) таким чудесным образом, что все скрытые смыслы, если даже он и были, куда-то испарились. Зрителю показали настоящую классику. Без недосказанностей и миллионов подсмыслов, которых так отчаянно ищут современные режиссеры. Здесь все просто и так же гениально. В первом действии актеры под присмотром режиссера Евгения Каменьковича разыграли премилый чеховский водевильчик под название «Медведь». «Нестарый помещик» Григорий Степанович Смирнов (Евгений Цыганов) приехал к вдовушке «с ямочками на щеках» (Наталия Курдюбова), чтобы она погасила долг покойного супруга. В итоге денег у вдовушки не оказалась и она велела приходить завтра. Только вот никто никуда не уехал, герои принялись самым трогательным образом браниться и выяснять, кто в доме хозяин. Да так у них это лихо получалось, что зал то и дело одобрительно хмыкал, а чаще громко посмеивался. В результате словесной дуэли герои собрались стреляться, а еще через минуту — жениться. Традиционный поцелуй в финале продолжился веселыми сценками из серии «остановись, мгновение!». Вот «свадебное фото», а здесь — с одним ребенком, потом — со вторым.

Легкий текст идеальным образом «вписался» в сценическую обстановку. Вдова и ее гость решали свои проблемы в каком-то подобии сарая или мастерской. Кстати, Каменькович придумал героине Чехова профессию. По его версии «вдовушка с ямочками» была не иначе как скульпторша. На протяжении всей постановки, она лепит из глины покойного супруга. Уморительно «ищет» для него губы, «распробывает» форму и дину его носа… В общем, придумывает себе идеал и лепит собственные эмоции. 

Единственное, к чему привыкаешь не сразу — это костюмы. «Фоменки» только в них, пожалуй, изменили Чехову. Герои разряжены в эффектные лохмотья (вдова, ее слуга), либо в мешковатые костюмы (заезжий помещик). Кроме того, они взъерошены, непричесаны и как-то совсем неопрятны. Впрочем, так даже лучше. Ирония ведь тоже бывает от кутюр.

Второй акт разительно отличается от «петрушки», которую «фоменки» показывают в «Медведе». Перед нами — драма, названная автором «игрой воображения». Оригинальное произведении Брайана Фрила делает возможным встречу двух героев. Соня Серебрякова («Дядя Ваня») и Андрей Прозоров («Три сестры») встречаются, спустя 20 лет после событий чеховских пьес, в привокзальном буфете. 20-е годы, НЭП, до неузнаваемости изменившаяся столица…. Все происходит среди убедительных декораций, — освещенные дальним светом поезда грязные окна вокзала, вода, стекающая с крыши прямо на пол буфета, грязные столики, нищенская еда…
Затравленные эпохой и собственной судьбой «два одиночества» пересказывают свои несложившиеся жизни и проникаются теплыми чувствами друг к другу. Однако опять и снова упускают шанс на счастье.

Прозоров в валенках и со скрипкой уверяет Соню и себя, что играет в оркестре и не далее, как сейчас, должен идти репетировать «Богему»… На другой день выясняется, что Прозоров живет в Таганроге (где же еще?), а в Москве — на заработках. Он играет на улицах, чтобы иметь возможность навещать в тюрьме Бобика и отсылать хоть какие-то копейки Софочке, которая зачем-то живет в Казахстане. Сестра Маша застрелилась, остальные так и живут, мечтая о Москве. Соня тоже «хороша». Она в Москве должна пойти в банк, затем в Наркомзем и никак не может понять, зачем ей на ее участке земли сажать лес, а не пшеницу? Она все так же влюблена в пьющего Астрова, а он, в свою очередь, после смерти профессора Серебрякова, предпочитает разъезжающую по парижам Елену.

Гениальная игра Полины Кутеповой и Никиты Зверева делает очевидными чеховские интонации и мотивы. По-прежнему люди упускают шансы (и первые, и последние), все так же бездарно тратят жизнь, напрасно мечтают и совсем не умеют совершать поступков. А еще во всех них и 20-летних, и 40-летних живет дурацкая призрачная надежда, что потом, когда-нибудь в далеком завтра будет лучше. А сейчас можно и потерпеть, переждать.
Новая работа, судя по всему, в репертуаре театра задержится надолго.

Здесь зрителю есть где посмеяться, поплакать, и поразмышлять на досуге о вечных проблемах и взаимоотношении полов… И лишний раз напомнить себе — жизнь, решена она в комическом или драматическом ключе, не должна быть залом ожидания. 

Другие статьи

• «После занавеса»: дождаться неба в алмазах, Анна Балуева, «Комсомольская правда», 30.10.2014
  
• Занавес. Истории любви, Ольга Абакумова, «http://musecube.org», 22.08.2012
  
• Продолжения следуют, Елена Губайдуллина, «Энергия успеха», 01.2011
  
• Многоуважаемые щи, Ирина Алпатова, «Культура», 23.09.2010
  
• До свиданья, Чехов!, Алла Шендерова, «www.openspace.ru», 15.09.2010
  
• «После занавеса»: Чехов двадцать лет спутся, Марина Шимадина, «Ваш досуг», 15.09.2010
  
• Судьбы Бобика и Тоби, Ольга Егошина, «Новые Известия», 15.09.2010
  
• Небо в алмазах. Они двоятся, Елена Дьякова, «Новая газета», 13.09.2010
  
• Перед и после, Григорий Заславский, «Независимая газета», 13.09.2010
  
• «После занавеса»: в зале ожидания, Наталья Витвицкая, «www.vashdosug.ru», 13.09.2010