Елена Губайдуллина
«Новое время, № 18-19», 05.2002

Инсценированные сновидения

(Отрывок)

Мечты безумицы

«Безумная из Шайо» — последняя пьеса французского драматурга Жана Жироду. Он написал ее в середине двадцатого века, после Второй мировой войны. Вероятно, в то время особенно хотелось спокойствия и гармонии, нереальных для суетной действительности. Не удивительно, что сетования на несовершенства и несправедливости мира оказались главной темой пьесы. Как и тревога за распад и разрушение веками сложившихся устоев.
Жила-была девочка, окруженная заботой и вниманием родных и близких. Она привыкла к беспрекословному исполнению желаний, к ежегодным подаркам на дни рождения. На восемь лет ей подарили чудесную зеленую шкатулочку с готическими окошками и драгоценный наперсточек. Вскоре вещицы исчезли, покосив устоявшийся миропорядок. Пропажа не дает покоя и в старости. Орели спохватывается о ней к месту и не к месту, перебивая серьезные разговоры и важные дела. Сознание путается, действие дробится, все происходящее оказывается выдумкой странной обитательницы Шайо — и безумицы, и премудрой колдуньи одновременно. Галина Тюнина строит роль в остром, суховатом рисунке, подчеркивая декадансный излом героини не от мира сего.
Первое действие спектакля, поставленного Петром Фоменко, идет в длинном зале, похожем на широкий коридор. Актеры выкликают названия эпизодов, нахлестывающихся один на другой, но никак между собой не связанных, мелькающих, словно во сне. Суетится очаровательная цветочница (Полина Агуреева). Судомойка Ирма (Ирина Пегова), похожая на мопассановскую Пышку, истово исповедуется перед зрителями. У стойки бара спит какой-то мусорщик (Анатолий Горячев). Откалывает номера жонглер-акробат (Павел Баршак). Хлопотливый спасатель (Тагир Рахимов) приносит утопленника. В молодого спасенного красавца (Андрей Щенников) сразу влюбляются все оказавшиеся рядом девушки. Тут же появляется и рассудительный полицейский (Сергей Якубенко), и городские зеваки. Но в калейдоскопе парижских будней нет ничего случайного. Так на картинах импрессионистов разнонаправленные мазки и блики складываются в живое изображение. 
Тем временем невозмутимые клерки обсуждают новые возможности обогащения. В Париже нашли нефть, и один из источников расположен прямо под полом жалкой каморки Орели.
Второе действие резко меняет и пространство, и атмосферу, и содержание. Рассыпающаяся прежде история жестко концентрируется вокруг четкого сюжета. В жилище Орели, похожее на мрачный и тесный колодец, слетаются ведьмы и ведьмочки. Подруги из Пасси, Сан-Сюльпис и Конкорд, такие же независимые и безумные, как она. Каждая приводит в дом какой-нибудь фантом. Строгая Констанс, строящая из себя даму с роковым прошлым (Наталья Курдюбова), окликает невидимую собачку. Возвышенная и тонкая Габриэль (Мадлен Джабраилова) ждет несуществующего гостя. Отвязная Жозефина (Полина Кутепова) — ни дать ни взять маленький Гаврош — перещеголяла всех. Каждый день встречает своего призрака — давно умершего президента. Таким по плечу самые невероятные свершения. Орели Тюниной ворожит и обольщает. Миром правят деньги — и это досадное обстоятельство необходимо устранить как можно быстрее. Заговору дам в седых навороченных париках (все актрисы гораздо моложе своих героинь) сопутствует соответствующая обстановка. Кровать, болтающаяся на тросах, символизирует пошатнувшееся равновесие. Люстра, то и дело спускающаяся с потолка, заключает безумиц в тряпичный кокон, превращая и без того странных существ в гигантское четырехглавое насекомое (художник спектакля — Владимир Максимов).
Смертный приговор олигархам вынесут единогласно. Злодеев беспощадно накроют железной крышкой канализационного люка. Но перед казнью Орели опять вспомнит о заветной шкатулочке. Зло искореняется злом, а детский вопрос недвусмысленно намекает на то, что все было понарошку. Или всего-навсего во сне.

Другие статьи

• Безумная Шайо, Ольга Егошина, «Вёрсты», 4.06.2002
  
• Безумный мир на подмостках, Любовь Лебедина, «Труд», 21.05.2002
  
• Растворение в канализации, Глеб Ситковский, 05.2002
  
• Имя полуденного незнакомца, Александр Смольяков, «Планета Красота, № 5-6», 05.2002
  
• Мастерская П. Фоменко. «Безумная из Шайо» Ж. Жироду, «Театральная афиша», 05.2002
  
• Инсценированные сновидения, Елена Губайдуллина, «Новое время, № 18-19», 05.2002
  
• Честь безумцу!, Екатерина Дмитриевская, «Экран и сцена, № 15-16 (633-634)», 05.2002
  
• «Безумная из Шайо», Виктория Никифорова, «Седьмой континент», 05.2002
  
• Фоменко и невидимки, Глеб Ситковский, «Метро», 25.04.2002
  
• Реальности не бывает, Дина Годер, «Еженедельный журнал», 25.04.2002
  
• Под сенью бабушек в цвету, Екатерина Васенина, «Новая газета», 22.04.2002
  
• Вечность пахнет нефтью, Павел Руднев, «Ваш досуг», 22.04.2002
  
• «Старухи» переиграли всех, Нина Агишева, «Московские новости», 16.04.2002
  
• Энергоносители, Елена Ковальская, «Афиша», 15.04.2002
  
• Могильщица капитализма, Виктория Никифорова, «Эксперт», 15.04.2002
  
• Четыре безумные женщины убили четырех умных мужчин, Игорь Вирабов, «Комсомольская правда», 12.04.2002
  
• Сестры по разуму, Наталия Каминская, «Культура», 11.04.2002
  
• Ловушка для учредителей, Мария Хализева, «Вечерний клуб», 11.04.2002
  
• Бомжихи в стиле декаданс, Алла Шендерова, «Общая газета», 11.04.2002
  
• Премьера, «Новая газета», 11.04.2002
  
• Обруч — в небо, буржуев — в канализацию, Глеб Ситковский, «Алфавит», 9.04.2002
  
• Адюльтер нам только снится, Артур Соломонов, «Газета», 8.04.2002
  
• Бешеные бабки, «Итоги», 8.04.2002
  
• Трест, который сгинул, Олег Зинцов, «Ведомости», 8.04.2002
  
• Парад безумиц, Алексей Филиппов, «Известия», 6.04.2002
  
• Французские юродивые на московской сцене, Роман Должанский, «Коммерсант», 5.04.2002
  
• Спасатели из «Мастерской», Ирина Корнеева, «Время МН», 5.04.2002
  
• Евы Парижа, Ольга Фукс, «Вечерняя Москва», 5.04.2002
  
• Старые клячи, Антон Красовский, «Независимая газета», 4.04.2002
  
• Homo ludens из Шайо, Марина Давыдова, «Время новостей», 4.04.2002
  
• Норма безумия, Марина Мурзина, «Аргументы и факты, № 16», 04.2002