In English
История
Петр Фоменко
Неспектакли
Спектакли
Архив
По ту сторону ветра

1000 и 1 ночь

Седьмой подвиг Геракла

Путь к сердцу

Махагония

Проклятый Север

Капитан Фракасс

Амфи­три­он

Испанцы в Дании

Тополя

Волемир

Современная идиллия

Олимпия

Гиганты горы

Моряки и шлюхи

Дар

Русский человек на rendez-vous

После занавеса

Улисс

Как жаль…

Носорог

Прости нас, Жан-Батист! (Журден-Журден)

Дом, где раз­би­ва­ют­ся серд­ца

Гедда Габлер

Три сестры

Белые ночи

Мотылек

Египетские ночи (2002)

Отравленная туника

Безумная из Шайо (2002)

Танцы на праздник урожая

Варвары

Чичиков. Мёртвые души, том второй

Месяц в деревне

Таня-Таня

Балаганчик

Как важно быть серьёзным

Шум и ярость

Волки и овцы (1992)

Приключение

Владимир III степени

Двенадцатая ночь

Ковчег


На нашей сцене
Актёры
Режиссура
Художники
Руководство
Руководство
У нас работают
Стажеры
Панорамы
Пресса
Видеотека
Вопросы
Титры
Форум
Заказ билетов
Репертуар на январь
Репертуар на февраль
Репертуар на март
Репертуар на декабрь
Схема проезда
Документы




Твиттер
Фейсбук
ВКонтакте
YouTube
Сообщество в ЖЖ



Григорий Заславский
«Независимая газета», 13.09.2012

Проворным аллюром бедных гоголевских героев

Рецензии на первые представления «Дара», нового спектакля Евгения Каменьковича на Новой сцене «Мастерской Петра Фоменко», выходят в канун сороковин — в понедельник исполнится 40 дней как не стало Петра Наумовича. И вот не знаешь, что и делать: поругать, раз не понравилось, — а он там читает и печалится, а хочется его радовать — мол, мы тут грустим, плохо нам без него, но дело его не засираем, не роняем, все — и актеры, и зрители — его достойны.

А с другой стороны, думаешь и во время спектакля, и после него, — а выпустил бы Фоменко, будь он жив, эту премьеру, не предложил бы отложить, додумать, вдохнуть жизнь в спектакль по Набокову, в котором больше всего не хватает Набокова, его элегантной интеллектуальности или же интеллектуальной элегантности — в общем, того и другого в спектакле нет. Легкость вроде бы в наличии, но эта легкость — какая-то не та, не фоменковская, в ней полетности — нет совсем.

Тяжеловатая конструкция — с железнодорожной стрелкой в центре сцены, от которой расходятся в разные стороны, во все углы трамвайно-железнодорожные пути, и без конца туда-сюда снующие вагонетки «гнут» к земле, не дают забыть о приеме, заданном художником Владимиром Максимовым. «Насыпь железнодорожная — как могила без конца», — стихи не Набокова, совсем не его, да и насыпи в спектакле нет совсем, но мрачность — самая та. Вроде бы и актеры — те же, что год назад сыграли в «Русском человеке на rendez-vous», так легко и с той самой, любимой всеми зрителями «Мастерской…» иронией, не мешающей углубиться в содержание прозы Тургенева, но одновременно позволяющей приподниматься над каждой строчкой, отступать на полшага в сторону и присматриваться к только что сказанному со стороны. А в центре — в роли критика, воображаемой Литературной Необходимости, — Полина Кутепова с выдающимся большим носом, носом, который по наследству перешел к Набокову от Гоголя…

Кутепова в мужском костюме выходит на сцену из глубины, пробираясь сквозь сумрак, сквозь паровозный дым, поднявшийся над сценой. Ноги в брюках видны, а вот лицо появляется не сразу — морок набоковской неопределенности, морок — из гоголевского Петербурга попавший сюда, в эмигрантскую немецкую повседневность. И книги этот критик пробует носом: принюхивается — о, Пушкин, следующую нюхает — Гоголь… Все играют без куража, и сразу видно, как один — как будто бы Тюниной подражает, а другой — как будто бы Пирогову… А с другой стороны, обескураженность их понятна и публике, пришедшей на премьеру. Это была не просто премьера — почти что акция солидарности: мы - с вами, наше театральное счастье мы не забудем, не предадим. ..

Чаплиниада Кутеповой. Но и в ней — недостает чего-то, может быть, иронической ноты, самоиронии, хотя и то, и другое — все качества и умения как раз из ее арсенала. Из какого-то диалога отпечатывается, остается в голове фраза: «поставим на туза воображенья». Тузов воображенья недостает?

Живое участие зала и даже редкие аплодисменты вызвала реплика литератора Александра Яковлевича Чернышевского (Амбарцум Кабанян) про удушенную мысль наших дней, в которые для молодого автора лестно окунуться в эпоху 60-х… Ох, лестно и приятно, да.

Грустно было. Сухой остаток… Весь спектакль проходил в каком-то сухом шелесте слов — эмоций не хватало, точно и не было совсем. Зачем «Дар», почему «Дар»? Вопросы к режиссеру, который, как мало кто в нашем театре, мог продраться к прозрачности прозы Михаила Шишкина, например. Спектакли «фоменок» ныне обречены на эти бессмысленные сравнения, которые выдержать невозможно, нельзя, но вот ведь малость, хотя какая же малость, — в нем, вернее, в спектаклях его, 79-летнего, почти 80-летнего (но!) не-старика всегда была сексуальная подоплека и энергия сексуальной «отравы», а тут — все молодые и режиссер — из их компании, а секса нет совсем. А как без этого в театре?


Другие статьи



© 1996—2024 Московский театр
«Мастерская П. Фоменко»
fomenko@theatre.ru
Касса: (+7 499) 249-19-21 (с 12:00 до 21:00, без перерыва)
Справки о наличии билетов: (+7 499) 249-17-40 (с 12:00 до 20:00 по будням)
Факс: (+7 495) 645-33-13
Адрес театра: 121165 Москва, Кутузовский проспект, 30/32
Rambler's Top100