Лариса Юсипова
«Коммерсант», 24.01.1996

Цветы запоздалые российского театра абсурда

В «Мастерской Петра Фоменко» показан новый спектакль — «Таня-Таня». К обычному ажиотажу, сопровождающему премьеры «фоменковцев», на сей раз добавилось еще и ожидание литературного чуда. Рассказывали, что театру удалось открыть нового замечательного драматурга — Ольгу Мухину.

В программке к этому спектаклю много трогательного и даже таинственного. Лист бумаги, вырезанный в форме домика с остроконечной крышей (действие пьесы происходит в современной «усадьбе» — что-то вроде «Серсо»), нарисованная на нем бабочка, отсутствие указаний на то, кто является режиссером-постановщиком и художником спектакля, и ласковое Оля вместо официального Ольга перед фамилией драматурга.
Дебютантка Ольга Мухина действительно столь молода (не старше актеров из фоменковской мастерской), что должна провоцировать особое к себе отношение: «Такая маленькая, а уже драматург!» Тем более что до этой премьеры имя ее было почти никому не известно, пьесу же «обнаружили» (как сказано в той же программке) всего лишь полгода назад на семинаре молодых драматургов в Любимовке*, придуманном специально для того, чтобы узнавать о существовании новых и молодых. Ольга Мухина считается едва ли не самым существенным открытием семинара.
Именно юность автора в совокупности с юностью исполнителей и должна была стать, по всей видимости, козырной картой нынешней постановки. Хотя к чисто «молодежной тематике» пьесу отнести трудновато (отец и сын любят одну и ту же женщину, а их жену и мать в свою очередь любит другой, тоже женатый мужчина, а его жена чуть было всем назло не выходит замуж за сына первого мужчины, но в конечном итоге все остаются на своих местах) — она исполнена очень юношескими представлениями о любви и драматургии и не менее юношеским увлечением антуражем русских классических пьес, романов и повестей.
Мотивы из «Первой любви» Тургенева, всего театрального Чехова и даже горьковских «Дачников» здесь столь очевидны и столь поверхностны, что в какой-то момент их перестаешь слышать вовсе. Впрочем, притупление слуха у зрителей совсем не означает глухоту исполнителей. Фоменковские актеры — Андрей Казаков, Кирилл Пирогов, Андрей Приходько, Рустэм Юскаев- радостно и отважно вступают в воображаемый диалог с классическими персонажами из своей недавней школьной программы. Фоменковские актрисы — сестры Кутеповы и Галина Тюнина, чья внешность будто специально создана для отыгрышей ретро, — ведут роли с удовольствием и изяществом.
Правда, ни драматург, ни режиссер — кто бы он ни был (насколько известно «Ъ», начинал работу Андрей Приходько, а заканчивал сам Петр Фоменко) — кажется, так и не сделали окончательного выбора между соблазнительным ретро и не менее манящей «вневременной» интонацией. Оно и неудивительно: пьеса, почти как всякий дебют, — о вечном. А поскольку это дебют женский — о вечном женском в первую очередь.
Автору повезло. Женщины из «Мастерской П. Фоменко», несмотря на их молодость, входят в число лучших московских актрис — и близняшки Ксения и Полина Кутеповы, играющие двух Тань, жену и любовницу, и Галина Тюнина, находчиво сочетающая в нынешней роли образ «красавицы тринадцатого года» из своего первого фильма «Мания Жизели» с повадками комической старухи. И если бы не бесконечные авторские попытки изображать театр абсурда и писать диалоги красиво и загадочно, на все это было бы очень приятно смотреть.
Но отсутствие внятной драматургической моды заставляет дебютантку Олю Мухину подстраиваться под моду, слишком явно отошедшую в прошлое, чтобы принести успех, но слишком недавнюю, чтобы можно было всерьез рассчитывать на честь возрождения забытого стиля. Современный молодой драматург в союзе с современным молодым театром оказались вдруг чрезвычайно архаичными и старомодно-наивными. Зато именно выпавшая на долю мухинской пьесы удача быть представленной на сцене дает возможность не только зрителю, но и авторам спектакля ощутить, что к моде не стоит все же относится пренебрежительно. А следовательно, надо хотя бы ее знать — если не чувствовать. Впрочем, экспансия современности в фоменковское царство «Таней-Таней» пока ограничивается — следующей премьерой Мастерской должна стать «Война и мир».

* Семинар молодых драматургов в Любимовке (бывшем имении Станиславского, а ныне одном из домов отдыха Союза театральных деятелей) проводится уже несколько лет. Суть его состоит в том, что каждый год сюда приезжают не только молодые драматурги и их наставники, но и представители театров — режиссеры, актеры, заведующие литературной частью. Пьесы же не просто читаются, а разыгрывается актерами в концертном исполнении — это помогает не только «подать товар лицом», но и увидеть все просчеты начинающих авторов. Драматурги должны таким образом понять, что из написанного ими готово подчиниться законам сцены, а что нет.

Другие статьи

• Арденский лес Петра Фоменко, Алла Шевелева, Анастасия Иванова, Лариса Каневская, «Станиславский № 23», 09.2008
  
• Игра в театр, Алена Злобина, «Эксперт», 21.02.2000
  
• Лики Прекрасной Дамы, Екатерина Сальникова, «Театр, № 1», 01.1997
  
• Пространство людей и салатов, Екатерина Сальникова, «Московский наблюдатель, № 3-4», 04.1996
  
• Четырнадцать песен о странностях любви, Елена Губайдуллина, «Культура», 30.03.1996
  
• Двадцать пять пудов любви, Елена Кочетова, «Вечерняя Москва», 12.03.1996
  
• Шампанское, вальс и крушение судеб, Наталия Колесова, «Российские вести», 1.03.1996
  
• Человеческое сердце, Ирина Силина, «Экран и сцена, № 13», 03.1996
  
• Яблоневый сад, «Экран и сцена, № 13», 03.1996
  
• «Бердслеобразность — мой девиз», Александр Соколянский, «Неделя, № 5», 02.1996
  
• Выбор критика, Александр Соколянский, «Неделя, № 4», 02.1996
  
• Оля — Оля, Елена Ковальская, «Дом актера, № 1-2», 02.1996
  
• В душе нашей — странное есть, Ольга Горгома, «Сегодня», 27.01.1996
  
• Цветы запоздалые российского театра абсурда, Лариса Юсипова, «Коммерсант», 24.01.1996
  
• Четырнадцать песен о странностях любви, Ольга Фукс, 1996