©  Сергей Петров

Спектакль остался в репертуаре театра с новым составом исполнителей (с сентября 2023 г.)

Этот спектакль, очень бережный по отношению к классику, открывает в произведении совершенно новые грани. Здесь и переливы света, и «разомкнутость» пространства, и легкая грусть, и поэзия ушедшего мира русской усадьбы — чеховский импрессионизм, и, конечно, юмор. Собственно сюжет пьесы — аферы с векселями — подается остро, подчас гротескно. Современные ассоциации не подчеркиваются режиссером, они приходят сами собой.

Гастроли в городе Торунь (Польша) в 1993 г., в Зальцбурге (1993 г.), Литве (1994 г.), на петербургском фестивале «Мастерская П. Фоменко» (1994 г.), Германии (1995 г.), Франции (1999 г.)
Гран-при на международном фестивале «Контакт-93» в Польше и там же премия за лучшую мужскую роль у Юрия Степанова (роль Лыняева), премия им. Станиславского у Андрея Казакова за роль Павлина Савельича.
Спектакль участвовал в Авиньонском театральном фестивале (Франция) в июле 1997 г.



Вы можете найти отзывы зрителей о спектакле на нашем форуме по хэштегу #волкииовцы

В спектакле «Волки и овцы» […] удивительна полная свобода от всего, что стало штампом. Наклеенные бороды этому Островскому не нужны, как и джинсы. Отодвинуто и забыто расхожее театральное представление о темном царстве и духоте русского быта, но никому не пришло в голову сочинять Глафире и Лыняеву куплеты или делать клоуна из Аполлона Мурзавецкого.
Удивительна художественная независимость и чистота. Чистота атмосферы, ясность лиц, языка, душевных движений. Такое впечатление, что текст Островского не заучивали, но именно на его языке заговорили.

Наталья Крымова, «Московский наблюдатель»

…и самоигральный Островский нуждается в избирательном сродстве с режиссером, чтобы тайное очарование описываемой им первобытной буржуазии стало явным очарованием театральности. Такие режиссеры — режиссеры с «островской» группой крови — случаются редко, но если случаются, то могут создать нечто столь неожиданное и чудное, что только диву даешься, почему пылится на полке фантастическая и реальная театральная страна: Островский. К таким режиссерам принадлежит на нашем театре П. Фоменко.

Майя Туровская, «Вечерняя Москва»

Тот Островский, которого ставит Фоменко, располагается во времени скорее растянутом, чем неопределённом. Фоменко обладает своей, осязаемой и глубокой связью с внутренним миром персонажей Островского — актёров, купцов, девиц в погоне за мужем, мужчин в погоне за успехом, неудовлетворённых мещан — слишком уязвимых, чтобы предстать героями, и слишком слабых, чтобы не вызывать сочувствия […] …чистое очарование. 

Jean-Pierre Thibaudat, «Libération»

…этот спектакль является источником непрерывного счастья, веселья и неисчерпаемого лукавства, и актёры, исполняющие его, отличаются редкой гибкостью.

Jean-Pierre Leonardini, L’Humanite

Оказывается, вот он каков, театр? — а мы его забыли, как забываем всё, даже черты любимых лиц […] Всё кажется импровизацией, всё смётано на живую нитку, словно лёгкий набросок, замок из песка, поделка и грёза […] Прощай, условность! Прощайте, старые спектакли, самовары, заплесневевшие сюртуки, накладные бороды; да сгинет фальшивое тряпьё и притворство! Грошовые скатерти, два пледа и два свечных огарка — этого достаточно, чтобы вызвать к жизни все отблески и уголки целого мира. Мы выходим после спектакля ослеплёнными и задумчивыми; прекрасные образы пьянят и кружат голову. И ещё долго в памяти остаётся эта грациозная небрежность, квинтэссенция искусства Фоменко, столь похожая на неожиданность любви — будто вдыхаешь забытый, но желанный запах, которого так не хватало.

Frédéric Ferney, “Figaro”

Премьера: 22 мая 1992 г.

Продолжительность: 3 часа с 1 антрактом