In English
История
Петр Фоменко
Неспектакли
Спектакли
Архив
На нашей сцене
Актёры
Режиссура
Майя Дороженко
Сергей Женовач
Миндаугас Карбаускис
Прийт Педаяс

Художники
Руководство
Руководство
У нас работают
Стажеры
Панорамы
Пресса
Видеотека
Вопросы
Титры
Форум
Заказ билетов
Репертуар на январь
Репертуар на февраль
Репертуар на март
Репертуар на декабрь
Схема проезда
Документы




Твиттер
Фейсбук
ВКонтакте
YouTube
Сообщество в ЖЖ



Алла Шендерова
«Коммерсант», 2.05.2007

Слеза комсомолки Москвы

Роман Андрея Платонова «Счастливая Москва» в «Табакерке» поставил Миндаугас Карбаускис. За тем, как выморочная, витиеватая и гениальная проза превращается в спектакль, наблюдала АЛЛА ШЕНДЕРОВА

Роман «Счастливая Москва» увидел свет только в 1991 году, что неудивительно,- герои Андрея Платонова трудятся во благо социалистического отечества и, изъясняясь советским новоязом, твердят о прекрасном будущем, однако в каждом сюжете писателя присутствует ощущение близкой катастрофы. Историю малолетней сироты-бродяжки, получившей в детдоме имя Москва Ивановна Честнова, Платонов сочинил в середине 30-х, явно собирался вернуться к рукописи в будущем, но так и не вернулся — от романа остается ощущение незаконченности.

По сюжету, проведшая детство среди мусорных баков Москва выросла в прекрасную девушку, влюблявшую в себя всех мужчин, но упорно бежавшую от брака — «ради исполнения высшей судьбы». Даже беглого взгляда на текст достаточно, чтобы понять: комсомолка Москва Ивановна, унаследовавшая черты героинь Тургенева и Чехова, влекущая за собой и уводящая в никуда, это и есть коммунистическая утопия во плоти. На протяжении полутораста страниц Платонов описывает, как лучшие люди своего времени, стремясь служить этой утопии, изводят ум и талант и в конце концов просто растворяются в московской толпе.

В интерпретации Миндаугаса Карбаускиса, ученика Петра Фоменко, не первый год служащего в «Табакерке» и упорно избегающего легких путей в искусстве, сюжет Платонова получил иной смысл. Вернее, общий смысл в этой, очень неплохо сделанной постановке явно заложен, но пока еще не «пророс». Слово «рассказ» в названии спектакля появилось, вероятно, по аналогии с предыдущей премьерой господина Карбаускиса — «Рассказом о семи повешенных» по Леониду Андрееву. Вместе эти спектакли «Табакерки» образуют своеобразную дилогию — в обоих за основу взята ранее не инсценировавшаяся проза, а актеры так и норовят «выскочить» из роли, заговорив о своем персонаже в третьем лице.

Даже декорации, придуманные художницей Марией Митрофановой, «Счастливой Москве» достались словно по наследству от «Повешенных»: там собиравшиеся на сходку революционеры оставляли на вешалке в углу сцены ровно семь пальто. В спектакле по Платонову вешалка превращается в гардероб советского ДК и заполняет собой всю сцену — персонажи снуют между ее стояками, едва успевая менять красноармейские шинели на тыловые пальто. Однако той лихости, с которой жонглировали ролями актеры в «Рассказе о семи повешенных» (в «Москве» занята почти та же команда), в новой постановке пока нет.

Когда актеры, пританцовывая под музыку 30-х, произносят витиеватый текст («она молча улыбалась от радости видеть своих товарищей и слышать музыку, возбуждающую ее жизнь на исполнение высшей судьбы…»), суетливо переодеваясь, на память приходит знаменитая фраза горьковского Барона из «На дне»: «Я не жил, а только переодевался». Но ведь в том-то и дело, что Платонов повествует не об обитателях «дна», а о светлых личностях — «надежде всего СССР» — и их жизненном крахе! Актеры же, слегка ерничая над текстом и персонажами, изображают вполне обычных молодых людей, а вовсе не чудо-механика Сарториуса (Александр Яценко) или хирурга Самбикина (Дмитрий Куличков), ищущего в смерти начало жизни.

Необычной в этой стайке жадно суетящихся мужчин кажется только сама Москва в исполнении Ирины Пеговой. Одетая в красную шинель, пышногрудая, с красивым лицом и надтреснутым голосом, смакующая каждую платоновскую фразу, она и впрямь смотрится олицетворением чего-то яркого и значительного. Платоновскую идею о том, что комсомолка Честнова не хотела «променять весь шум жизни на шепот одного человека» и от того без конца меняла привязанности и род занятий, она понимает по-своему: ее Москву, как чеховскую Попрыгунью, слишком сильно закружил хоровод жизни. Вот за это пустое кружение она и карает свою героиню.

Покалеченная, с деревянной ногой, прозябающая в грязной комнате старика Комягина (Александр Воробьев), Москва после всех скитаний снова видит перед собой влюбленного Сарториуса. Чувства героини в этот момент Платонов не описывает. Но Пегова так страстно и бесстрашно играет горькое раскаяние за бездарно прожитую жизнь, что все последующие сцены меркнут в памяти. Остаются протяжные стоны Москвы, прижимающей к своей полной, никого не вскормившей груди и мечтателя Сарториуса, и обывателя Комягина и безнадежно повторяющей: «Я хотела жить сча-а-астливо!»


Другие статьи

Другие статьи: 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10


© 1996—2024 Московский театр
«Мастерская П. Фоменко»
fomenko@theatre.ru
Касса: (+7 499) 249-19-21 (с 12:00 до 21:00, без перерыва)
Справки о наличии билетов: (+7 499) 249-17-40 (с 12:00 до 20:00 по будням)
Факс: (+7 495) 645-33-13
Адрес театра: 121165 Москва, Кутузовский проспект, 30/32
Rambler's Top100