In English
История
Петр Фоменко
Неспектакли
Спектакли
Архив
На нашей сцене
Актёры
Режиссура
Кирилл Вытоптов
Олег Глушков
Николай Дручек
Евгений Каменькович
Вера Камышникова
Алексей Кузмин-Тарасов
Егор Перегудов
Иван Поповски
Сигрид Стрём Рейбо
Виктор Рыжаков
Художники
Руководство
Руководство
У нас работают
Стажеры
Панорамы
Пресса
Видеотека
Вопросы
Титры
Форум
Заказ билетов
Репертуар на январь
Репертуар на февраль
Репертуар на март
Репертуар на декабрь
Схема проезда
Документы



Твиттер
Фейсбук
ВКонтакте
YouTube
Сообщество в ЖЖ



Григорий Заславский
«Независимая газета», 22.06.2015

Цирковые таланты пошли на пользу Шекспиру

«Сон в летнюю ночь» в «Мастерской Петра Фоменко»

Под занавес сезона, как будто нарочно хотели сделать премьеру своевременной, в «Мастерской Петра Фоменко» сыграли «Сон в летнюю ночь». Такого всеобщего успеха в театре давно не приходилось видеть обозревателю «НГ»: по окончании спектакля публика буквально взвыла от восторга, свое удовольствие зрители выражали свистом, криками «браво» и долгими аплодисментами. Было видно и то, с каким удовольствием сами актеры – сразу всех поколений «фоменок» – отдавались стихии игры, к которой так располагает эта шекспировская комедия, хотя помимо того режиссер потребовал от них, можно даже сказать, циркового мастерства.

Как это было свойственно лучшим спектаклям учителя Ивана Поповского Петра Наумовича Фоменко, в новом «Сне…» сюжет соединяется с тем, что можно назвать игрою в игру, той театральностью, которая с шекспировского сюжета, как стихийно распространяющееся пламя, перекидывается в жизнь. Когда на сцену, а вернее в зал в самом начале спектакля вышел Распорядитель празднеств – Амбарцум Кабанян, у многих, наверное не у меня одного, возникло легкое замешательство, потому что игра актера ироничной легкостью в сочетании с некоторой восточной печалью слишком напоминала манеру Карэна Бадалова, знакомую и любимую зрителями «Мастерской…». Точно так же потом в игре Ирины Горбачевой, по-своему замечательной, по-своему игривой и легкой, как будто танцующей или пританцовывающей, как в зеркале отражались любимые интонации обеих сестер Кутеповых, Полины и Ксении. И эта игра – не в самих себя, а с самими собою, вчерашними и позавчерашними, – добавляла и веселья, и в то же время печали, утверждала непреходящую ценность и вечность игры и одновременно – ее быстротечность. Ее и вечность, и миг (в ответ на известный стихотворный вопрос – «Кто знает, вечность или миг…»). Это игры со словом, игры – о чем и пьеса Шекспира – эротические, игры и Шекспира, и Поповски, и «фоменок». Игры театральные – не зря же за любовью людей Оберон наблюдает, глядя в театральный бинокль. И он же потом, уже как герцог Тезей, слушая монолог Плотника, не удерживается: «Ну, он же смысловые акценты неправильно расставляет!»

Кстати, Иван Поповски занял в «Сне…» актеров, кажется, всех поколений «фоменок»: тут и Серафима Огарева в роли Гермии, и сам Карэн Бадалов, который играет и афинского герцога Тезея, и царя эльфов Оберона; в двух ролях выходит на сцену и актриса первого поколения «Мастерской…» Галина Тюнина – она и Ипполита, невеста Тезея, и Титания, царица эльфов. А Кабанян в волшебной половине истории выходит в роли Робина – доброго малого. Важное уточнение: пьесу Шекспира Поповски берет в новом – для нашей сцены все еще новом – переводе Осии Сороки, сюжет вроде бы и знакомый, а слова другие. 

Критик не должен так откровенно превращаться в клакера, хотя сегодня это вполне распространенная практика, когда критик трудится в театре, а потом не стесняется делиться с читателями своим экспертным суждением о спектакле своего собственного театра. Я в «Мастерской…» не работаю, но в этом случае очень трудно отрешиться от невероятной радости и удовольствия, переполнявших меня после премьеры, равно как и других зрителей: сидевшая по соседству девушка демонстрировала потом своему спутнику ладони – отбила, аплодируя, докрасна.

В афинской сцене режиссер сперва поставил всех на котурны, потом с этих котурнов, как с небес, позволил спуститься на землю, других – музыкантов – поднял до небес, то есть до колосников, и музыканты являются на сцену в кринолинах высотою, наверное, в два этажа, и там, на самой верхотуре, еще и играют на арфе и скрипочке, третьи – влюбленные молодые люди и эльфы – подобно цирковым гимнастам на ремнях, хватаются за свисающие сверху ткани и взмывают вверх – на крыльях любви или волшебства. И крутятся, вертятся, как акробаты, – с цирковою легкостью и мастерством.

Одни только афинские ремесленники никаких фокусов не показывают… Ха-ха, их-то «фокусы», их домашний спектакль о Пираме и Фисбе такой смешной, он доводит зал до колик в животе, так что хочется сказать: «Подождите, не играйте немного, дайте отсмеяться»… От хмурой компании, выстроившейся в шеренгу в правом углу сцены, – к самозабвенно играющим любителям в финале. Разве можно назвать одного только их вдохновенного организатора Плотника – Рустэма Юскаева? Надо всех – и Ткача, который на время превращается в Осла, а потом и в Пирама – Андрея Казакова, и Починщика мехов, перевоплощающегося в Фисбу, – Кирилла Пирогова, и Столяра – Олега Ниряна, и Портного – Степана Пьянкова, и Медника – Никиту Тюнина, которому достается труднейшая роль Стены, сквозь щели в которой общаются влюбленные.

При этом – что даже странно по нынешним временам, – все по Шекспиру, и все веселое, все лирическое, и даже котурны и цирковые полеты – все из текста, никакой отсебятины, хотя, конечно, вся игра – от себя, от актерской природы, которую режиссер очень чувствует, никому не навязывая ничего, что бы было актеру не сродни. В этом – заложенная Фоменко редкая естественность и легкость здешней игры.

Над внешним содержанием спектакля трудилась целая команда, обозначенная в программке «П. О. П.», костюмы сочиняла частая соратница и соавтор Поповского Ангелина Атлагич. За движение отвечает хореограф Олег Глушков.

Игра «фоменок» – при том, как часто в связи с ними употребляют слова «легкая», «воздушная» и т.п. – чрезвычайно разнообразна. Это как в известной музыкальной шутке о том, что у композитора в арсенале всего семь клавиш. Музыканты поправляют: не семь, а двенадцать, черные, мол, тоже надо считать. Так и у «фоменок», в их игре интонаций так много полу-, четверть- и полутонов-«восьмушек», что ты лишь успеваешь порадоваться, что ты эти мелкие детали способен улавливать, воспринимать и радоваться этой тонкой работе. Про цирк уже было сказано, но как не упомянуть пластическую репризу, в которую превращен лесной диалог Деметрия (Юрий Буторин) с Еленой (Ирина Горбачева), где она ремнем обвивается вокруг его поясницы, но – р-раз! – и уже она стоит, а он – у нее «за поясом». И такие фокусы – пластические (и всегда смысловые!) в спектакле поджидают за каждым поворотом.


Другие статьи

Другие статьи: 1 | 2

© 1996—2024 Московский театр
«Мастерская П. Фоменко»
fomenko@theatre.ru
Касса: (+7 499) 249-19-21 (с 12:00 до 21:00, без перерыва)
Справки о наличии билетов: (+7 499) 249-17-40 (с 12:00 до 20:00 по будням)
Факс: (+7 495) 645-33-13
Адрес театра: 121165 Москва, Кутузовский проспект, 30/32		Rambler's Top100