Марина Гаевская
«Российские вести», 23.05.2001

Война и мир в мастерской

«Зачем вы идете но войну?» — спрашивает Пьер Безухов. «Не знаю. Так надо», — отвечает Андрей Болконский. В спектакле «Мастерской П. Фоменко» по роману Л. Толстого «Война и мир» вопрос этот задается неоднократно. Между тем войны как таковой в постановке нет. Крупномасштабные батальные сцены вообще прерогатива других жанров искусства. И уж тем более трудно представить себе нечто подобное в маленьком камерном золе. Авторы сценической композиции (П. Фоменко, Э. Диксон, Г. Покровская, Е. Калинцев) отбирают лишь «мирные» сцены, одновременно конкретизируя объем взятого материала уже в подзаголовке к названию спектакля — «Начало романа». Однако война постоянно присутствует — в разговорах героев, в незавершенных портретах враждующих императоров — Наполеона и Александра, в тревожном звучании музыки. Наконец в повторяющейся незатейливой песенке «Мальбрук в поход собрался», которая становится своего рода трагическим пророчествам, предрекающим гибель не только уезжающего на войну Андрея Болконского, но и многих-многих других. 

«Какая сила движет народами?» — вопрос, поставленный в прологе спектакля, не имеет однозначного ответа. Что заставляет их существовать в состоянии «войны» или «мира» друг с другом не только на поле боя, но и в обычной будничной жизни? Сложные психологические и философские проблемы толстовского романа, перенесенные на сценическую площадку «Мастерской П. Фоменко», порой обретают не только драматическую, но и весьма неожиданную комедийную окраску.
Композиционно постановка делится на три части — в каждой свои ритмы, своя атмосфера, свой стиль жизни героев. Чопорно-прохладный Петербург представлен здесь с немалой долей иронии. Серьезные разговоры о политике кажутся бессмысленно суетными и неуместными. А завсегдатаи салона Аннет Шерер едва ли не борются со сном, слушая некий рассказ «на злобу дня». И тут же по контрасту — сцена разудалого кутежа у Курагиных, частично решенная в жанре пантомимы. В сравнении с первым второе действие более динамично, ярко, эмоционально насыщенно. Безалаберная, сумбурная Москва. Безудержное веселье в гостеприимном доме Ростовых, первые романтические переживания юных барышень и родительские заботы. Душевность и злословие, шутки и сплетни. Умирающий граф Безухов в окружении деловитых докторов и бурные — вплоть до драки — страсти вокруг его наследства. Третья часть спектакля — Лысые горы — суровый, замкнутый мир князя Болконского и княжны Марьи, познающей житейскую суету лишь через письма Жюли Курагиной. Теплое родственное прощание брата и сестры. Отъезд Андрея на войну?
На этом сюжетная линия спектакля обрывается. Но в нем есть еще финальная точка. Горят свечи, и вновь звучит песенка о Мальбруке, завершавшая также первое действие. В пустой раме, где в начале был портрет императора Александра, застывшая фигура Андрея и одновременно песенного персонажа, таки не вернувшегося из похода. А рядом — верный паж и тоскующая жена, закрывшая белое платье невесты черным траурным покрывалом вдовы. Так война вносит последний трагический штрих в мирную жизнь героев спектакля.
Что же до самих героев, то в многофигурной постановке Петра Фоменко почти все актеры играют по нескольку персонажей. Таковы три героини Галины Тюниной: энергичная и стремительная, несмотря на ее подпрыгивающе-прихрамывающую походку, Анна Павловна Шерер; добродушная, «домашняя», говорливая графиня Наталья Ростова; кроткая и покорная, серьезная и поэтичная, печальная и нежная княжна Марья Болконская. В трех лицах появляется и Ксения Кутепова: забавно неловкая, недалекая, но трогательная и милая Лиза Болконская; тревожная и нервозно суетливая Соня; легкая, порхающая, болтушка Жюли Карагина?
Предельно контрастны героини Полины Агуреевой, но если короткий эпизод с Элен Курагиной, важно несущей на голове убор из огромных черных перьев, смотрится скорее как забавный этюд, то лукаво озорная, непосредственная, по-кошачьи органичная Наташа Ростова словно создана для этой актрисы. Персонажи Рустэма Юскаева тоже во многом противоположны: холодный, расчетливый князь Василий Сергеевич Курагин и добродушный мягкий граф Илья Андреевич Ростов. Да и энергичная Анна Михайловна Друбецкая Мадлен Джабраиловой, всеми средствами борющаяся за будущее сына Бориса, ничуть не похожа на сдержанную и молчаливую мадмуазель Бурьен.
Карэн Бадалов играет сразу четыре роли, правда, не все они равнозначны. Персонажи «из иностранных» обозначены пунктирно: важно вальяжный виконт де Мортемар; шумный, азартный Стивенс; скучающий немец-доктор?
Усталый, разочарованный Андрей Болконский — Илья Любимов и философски задумчивый Пьер Безухов — Андрей Казаков рядом с другими колоритными персонажами спектакля кажутся менее яркими и броскими. Однако их диалоги являются своего рода смысловым стержнем постановки.
Как любая инсценировка огромного романа, сценическая версия Петра Фоменко избирательна и субъективна. Режиссер не фиксирует внимание на конкретных приметах ушедшей эпохи. Сценография и костюмы персонажей достаточно аскетичны и условны. Лишь отдельные знаковые детали как бы перебрасывают мостик через время. Золотое шитье пристегнутого к черному свитеру воротничка напоминает о военной форме русской армии, или обращает в прошлое Генеральная карта Европы 1805 года, перенесенная также и на занавес (художник Владимир Максимов). Но ведь мир и сегодня существует на фоне войны. И молодые актеры стремятся воссоздать не столько манеру поведения или образ жизни людей далекой эпохи, сколько их самоощущение в этой пограничной ситуации. Исполнители сохраняют бережное и внимательное отношение к оригиналу. Не случайно в руках актеров часто появляются массивные тома толстовской эпопеи — вчитываясь в знакомые строки, они словно постоянно сверяют свое восприятие с авторским. И чтение продолжается — ведь это только начало романа?

Другие статьи

• «Победы на сцене важны, но победы над собой еще важнее», Валерия Гуменюк, «Театральная афиша», 06.2016
  
• Война и мир Петра Фоменко, Илья Камышев, «Ульяновская правда», 15.09.2015
  
• «Для каждого спектакля придумываем специальные механизмы», Елена Губайдуллина, «Сцена № 3 (2015)», 07.2015
  
• Все начинается в фойе, Николай Пересторонин, «Вятский край», 4.10.2014
  
• «Война и мир. Начало романа»“ — с Фоменко по миру / „Guerre et paix. Début du roman“ — à travers le monde avec Piotr Fomenko, Надежда Сикорская, «Наша газета / nachagazeta.ch», 20.02.2014
  
• «Толстой как предчувствие»: «Война и мир» в постановке Петра Фоменко в Калининграде, «Калининград.ru», 5.10.2013
  
• Мечта русского трагика, Вадим Гаевский, «Экран и Сцена», 2.09.2013
  
• Восемь часов «Войны и мира», Юлия Бочкарева, «Речь», 30.10.2012
  
• Вера Строкова: ‘Хороший язычок или нет, скажите?’, « Журнал “Film Sense”», 05.2012
  
• Вера Строкова: «Мне в кино не так комфортно, как в театре», Светлана Бердичевская, «Городские кассы», 05.2011
  
• Путешествие за горизонт, Галина Шматова, «Экран и Сцена (№ 18)», 2009
  
• Олег Любимов: Самое страшное —комплекс полноценности, Екатерина Васенина, «Новая газета», 10.04.2008
  
• Мучительно прекрасная жизнь, Елена Кутловская, «Независимая газета — Антракт», 12.10.2007
  
• «Война и мир. Начало романа. Сцены», «Афиша», 29.04.2002
  
• Война и мир. Начало романа, Кристина Матвиенко, «Золотая маска», 4.04.2002
  
• «Война и мир. Начало романа», Мастерская П. Фоменко, Алексей Бартошевич, «Золотая маска», 4.04.2002
  
• Обаяние гения, Сергей Конаев, «Экран и сцена, № 44 (614)», 11.2001
  
• Семейное несчастие, Павел Руднев, «Дом Актера», 09.2001
  
• «Война и мир. Начало романа. Сцены» (по роману Л. Толстого), Елена Ковальская, «Афиша», 27.08.2001
  
• Галина Тюнина, «Афиша», 9.07.2001
  
• Война и мир в мастерской, Марина Гаевская, «Российские вести», 23.05.2001
  
• В одно касание, Александра Машукова, «Новое русское слово», 6.04.2001
  
• Начало романа, Л. Осипова, «Семья и школа, № 4», 04.2001
  
• Толстой. Мир без войны, Ольга Игнатюк, «Россия», 22.03.2001
  
• Начало романа. Сцены…, Вера Максимова, «Век», 16.03.2001
  
• Мир без войны, Любовь Лебедина, «Труд», 16.03.2001
  
• Между миром и войной, Виктория Никифорова, «Эксперт», 12.03.2001
  
• От мира до войны, Ольга Лаврова, «Ваш Досуг», 8.03.2001
  
• До войны, Елена Ковальская, «Афиша», 5.03.2001
  
• Известен адрес, где хранится спасительная красота, Ян Смирницкий, 03.2001
  
• Завтра была война, Марина Мурзина, «Аргументы и факты, № 11», 03.2001
  
• Шпрехопера в трех актах, Алексей Парин, 03.2001
  
• Что такое «Война и мир»?, Елена Губайдуллина, 03.2001
  
• Мальбрук в поход собрался, Ольга Егошина, «Театр, № 2», 03.2001
  
• Парадоксы Толстого, Надежда Ефремова, «Экран и сцена, № 11 (581)», 03.2001
  
• Андрей в поход собрался, «Финансовая Россия, № 7», 03.2001
  
• Другая жизнь, Валерий Семеновский, «Театр, № 2», 03.2001
  
• Миро-приятие, Дина Годер, «Итоги», 27.02.2001
  
• Мозаика «Войны и мира», Нина Агишева, «Московские новости», 27.02.2001
  
• Потертый альбом на сквозняке нового века, Елена Дьякова, «Новая газета», 26.02.2001
  
• Князь Андрей под медным тазом, Глеб Ситковский, «Вечерний клуб», 23.02.2001
  
• Невыразимая легкость эпопеи, Наталия Каминская, «Культура», 22.02.2001
  
• Ксения Кутепова стала Марьей, Соней и Жюли одновременно, Алексей Белый, «Комсомольская правда», 22.02.2001
  
• Не до конца, Григорий Заславский, «Независимая газета», 21.02.2001
  
• Толстовство в чистом виде, Роман Должанский, «Коммерсант», 20.02.2001
  
• О доблести, о подвигах, о славе, Ольга Фукс, «Вечерняя Москва», 20.02.2001
  
• Эпопея в камерном формате, Олег Зинцов, «Ведомости», 20.02.2001
  
• Толстой нашего времени, Майа Одина, «Сегодня», 20.02.2001
  
• Амазонки неавангарда, Лариса Юсипова, «Ведомости», 20.02.2001
  
• Соткано с любовью, Ирина Корнеева, «Время МН», 20.02.2001
  
• Очень маленький Толстой, Алексей Филиппов, «Известия», 20.02.2001
  
• Всесильный бог деталей, Алена Солнцева, «Время новостей», 19.02.2001
  
• Гадание по «Войне и миру», Елена Дьякова, «Газета.ру», 19.02.2001
  
• У Петра Фоменко снова премьера, «Афиша», 19.02.2001
  
• О шестом англезе, дурочке из дома отдыха и механике эпизода, Кирилл Рогов, «Полит. Ру», 11.02.2001