Алла Шевелева
«Известия», 17.09.2012

«Мастерская Петра Фоменко» показала первую премьеру после смерти учителя

В новом спектакле по Набокову Ксения Кутепова сыграла носатого Критика

В «Мастерской Петра Фоменко» сыграли премьеру спектакля «Дар» по одноименному роману Владимира Набокова. Это первая работа театра, выпущенная после смерти его создателя.

Спектакль, правда, Петр Наумович успел принять, сделав несколько замечаний, которые к премьере учли. В этой работе верный соратник Мастера Евгений Каменькович в очередной раз замахнулся на большую прозу, выпустив на Новой сцене почти четырехчасовую версию романа.

Таким же тяжеловесным и перенасыщенным несколько лет назад казался его шестичасовой «Улисс», но со временем актеры разыгрались и спектакль стал неузнаваем. Возможно, что «Дар» постепенно наберет темп и станет динамичнее.

Каменькович создал масштабное полотно, где находят отражение многочисленные набоковские темы — от Лолиты до тоски по «чужой» России, от любви к погибшему отцу до творческих исканий молодого амбициозного литератора.

Вопреки замыслу писателя, в спектакле два главных персонажа: молодой автор Федор Годунов-Чердынцев (Федор Малышев) и Критик — альтер эго героя, маленький смешной человечек с накладным носом, напоминающий сразу Чаплина и Гоголя. Этот придуманный образ, тонко и трогательно исполненный Полиной Кутеповой, отсылает к галерее вспомогательных персонажей, которые украшали спектакли Петра Фоменко.

Был у него в «Чичикове» Гоголь, сыгранный Галиной Тюниной, не давала покоя сочинителю Чарскому в «Египетских ночах» Такая Дрянь — шаловливая муза Полины Агуреевой. Словно тень кралась за Германом в «Пиковой даме» Тайная Недоброжелательность Юлии Рутберг.

Критик в исполнении Кутеповой — плоть от плоти фоменковских театральных духов, так же активно вмешивается в жизнь главного героя, сопереживает ему, а иногда произносит эффектные фрагменты лекций о русской литературе Владимира Набокова вроде: «Пушкин — трехмерен, Гоголь — четырехмерен!»

Помимо неразлучной парочки героев, спектакль густо населен. Постоянная сутолока, жизни мышья беготня и бесконечные собрания русских литераторов создают гул времени, в котором пытается расслышать неповторимый голос своей музы Годунов-Чердынцев.

Он мучительно ждет отклика на свой первый сборник стихов. Обращается к прозе — пишет спорную книгу, подтрунивающую над Чернышевским, и становится объектом травли критиков. Постоянно ведет литературные споры с самим собой. Cловно джойсовский Стивен, герой «Дара» путешествует в поисках собственного я, и это путешествие в спектакле Каменьковича получается чрезвычайно интересным. А рядом встает другая важная тема — неизменное внутреннее одиночество творца. Сильнейшие сцены «Дара» — те, в которых герой не замечает, как реальность превращается в грезу и наоборот. Как на цыпочках выходит из комнаты мать Годунова-Чердынцева, приехавшая к нему из Парижа только в мечтах. Как возвращается пропавший без вести отец, и неожиданно сон обрывается. Как в финале Годунов-Чердынцев шагает по зрительским креслам в зал и растворяется в театральной ложе, словно призрак из фантазии Набокова.

В «Даре» Каменьковича есть много любопытного, но в целом спектакль буксует из-за обилия цитат, эффектных поэтических перекличек и лишних мизансцен. Многие симметричные сцены хочется безжалостно выкинуть, как хочется добиться недостающей энергии от молодого поколения театра, которое сильно уступает «старикам» — Михаилу Крылову и Полине Кутеповой.

После выхода первой премьеры сезона ясно одно: «Дар» Каменьковича — это переходный спектакль театра, растерянного и пока не нащупавшего свое новое направление. Другое дело, что в нем прослеживаются тревожные черты последних премьер «Мастерской». Набор фирменных фоменковских приемов, лишенных легкости, блеска и ироничности, превращает любое интеллигентное высказывание в заумный бубнеж. Впрочем, по признанию создателей, работа над «Даром» продолжится и после премьеры.

Последние статьи о театре

• Эта нездешняя Полина Агуреева, Татьяна Шипилова, «Советская Сибирь», 18.10.2012
  
• Полина Агуреева: «Это фильм про медленных людей», Дина Радбель, «Труд», 16.10.2012
  
• Талант при свидетелях, Дмитрий Циликин, «Росбалт.ru», 13.10.2012
  
• Неслучайный дар, Александра Солдатова , «Экран и Сцена (№ 19, 2012)», 10.2012
  
• «Дар»: фоменки на перепутье, Наталья Витвицкая, «Ваш досуг», 28.09.2012
  
• Подарочный набор, Елена Груева, «TimeOut Москва», 24.09.2012
  
• «И корабль плывет»: рецензия на спектакль «Дом, где разбиваются сердца», Александра Артамонова, «Новый Калининград.ru», 24.09.2012
  
• Театральный режиссер Евгений Каменькович: «Что сделать, если проза сильнее драматургии?», Александра Артамонова, «Новый Калининград.ru», 24.09.2012
  
• Время собирать… пробки, Ирина Моргулева, «Калининградская правда», 21.09.2012
  
• «Самой страшной нашей проблемой будет нежелание трогать фоменковские спектакли», Елена Губайдуллина, «Известия», 19.09.2012
  
• Петр Фоменко: сороковины, Марина Тимашева, «Радио «Свобода»», 18.09.2012
  
• Застряли в пародии, Алена Карась, «Российская газета», 18.09.2012
  
• Попытка эпитафии, Ксения Ларина, «Новое время (The New Times)», 17.09.2012
  
• Спорный «Дар» в «Мастерской Петра Фоменко», Татьяна Филиппова, «РБК-Daily», 17.09.2012
  
• «Пять вечеров» в Мастерской Петра Фоменко, Ольга Галахова, «РИА-Новости. Weekend», 17.09.2012
  
• Томление на перепутье, Марина Шимадина, «Эксперт», 17.09.2012
  
• «Мастерская Петра Фоменко» показала первую премьеру после смерти учителя, Алла Шевелева, «Известия», 17.09.2012
  
• Синеет за чертой страницы, Елена Дьякова, «Новая газета», 17.09.2012
  
• Мастерская Петра Фоменко на перепутье, Ася Иванова, «Вечерняя Москва», 16.09.2012
  
• Комедии народного потребления, Анна Чужкова, «Культура», 15.09.2012