Дина Радбель
«Труд», 16.10.2012

Полина Агуреева: «Это фильм про медленных людей»

В воскресенье на канале «Россия 1» стартовала главная премьера сезона — сериал Сергея Урсуляка по легендарной книге Василия Гроссмана

Судьба сериала которой тянет на сюжет для романа: в начале 1960-х экземпляры рукописи были изъяты КГБ, писатель скончался в 1964-м, так и не увидев публикации. 

Но одну копию друзья спасли, в 1974-м ее опубликовали в Швейцарии и только в перестроечном 1989-м — в СССР, в журнале «Октябрь». Некоторые подробности о картине и о себе самой, преодолев природную закрытость, рассказала исполнительница главной женской роли в «Жизни и судьбе» Полина Агуреева — актриса загадочная и привлекательная, известная телезрителям по сериалам «Ликвидация» и «Исаев», театралам — по спектаклям «Мастерской Петра Фоменко», киноманам — по картине Ивана Вырыпаева «Эйфория».

 — Полина, если говорить о вашем становлении как актрисы, кому из режиссеров вы в большей степени обязаны?

 — Сложный вопрос, быстренько не ответишь. Безусловно, это Петр Фоменко. Но я обязана и признательна многим и многому: спектаклям, учителям, друзьям, зрителям. В той или иной степени все люди, с которыми я работала, меня меняли и чему-то учили, и Сергей Урсуляк в том числе.

 — Вы играли в нескольких картинах Урсуляка — «Долгом прощании», «Ликвидации», «Исаеве», теперь в сериале «Жизнь и судьба». Он вас считает своей актрисой?

 — Об этом надо спрашивать Сергея Владимировича. Я ему доверяю. Мне с ним интересно. Надеюсь, что это взаимно.

 — Но ведь на съемках первой картины, «Долгое прощание», вы с режиссером постоянно спорили, чуть ли не конфликтовали. «Жизнь и судьба» вас примирила?

 — За такое количество «съемочных лет» мы с Сергеем Владимировичем, кажется, пришли к консенсусу, что очень важно и приятно. У нас — не сразу, конечно, — сложились хорошие, дружеские отношения. Думаю, я научилась слышать Сергея Владимировича глубже. Надеюсь, что он тоже слышит меня лучше. Во всяком случае, я уже без слов понимаю, что ему нравится или не нравится, и предчувствую, что он хочет предложить в следующую минуту. В общих чертах я отвечаю у Сергея Владимировича за лирическую линию фильма. Женя Шапошникова из «Жизни и судьбы» не похожа на моих прежних девушек. Такая женщина-женщина, запутавшаяся в своих страстях. Она не понимает, что должна делать. Уходит от своего первого мужа Николая Крымова, а впоследствии, когда его арестовывают, носит ему передачи на Лубянку. Там встречает свою новую любовь. Она недолюбила обоих мужчин, запутавшись между долгом и чувством. Абсолютно не цельный персонаж.

 — Роман Василия Гроссмана «Жизнь и судьба» относится к вашим любимым книгам?

 — Не могу этого сказать, хотя книгу читала. Не считаю ее достаточно универсальной, хотя речь идет об очень сложном, интересном времени. Насколько понимаю, Сергей Владимирович переосмыслил текст по-своему. Он очень внимательно и пристально относится к человеку, и я надеюсь, что у него получилась картина глубокая и искренняя. А в смысле достоверности деталей он постановщик дотошный, всегда в курсе всех дел на съемочной площадке. Знал, какой краской покрашены окна, какие чулки надеты у актрисы, какие носки у актера…

 — Когда вы на площадке «обживали текст», ваш характер сказался на образе Жени Шапошниковой или вы отстранились от него?

 — Когда я прочитала сценарий, то сразу поняла, почему это моя роль. Там есть реплика: «Наверное, просто я интеллектуальная психопатка». Сергей Владимирович очень хорошо ко мне относится, но шутил, что в кадре мне надо спеть, а потом — чтобы меня убили, и как можно скорее!

 — Но вы в этой роли, кажется, не поете?

 — По-моему, неинтересно петь из фильма в фильм. Но петь я очень люблю! Хотя не считаю себя певицей, конечно. Потому что я не хорошо пою, а хорошо вздыхаю, когда пою.

 — С Сергеем Маковецким и Александром Балуевым вы уже неоднократно встречались на площадке. Открыла ли вам «Жизнь и судьба» какие-то новые грани их актерской натуры?

 — Самое смешное, что с Сашей Балуевым мы встречаемся в картине на две секунды, хотя он играет моего бывшего мужа, от которого я ушла. В первую секунду он меня спрашивает: «Почему ты плачешь?». А я отвечаю: «Разлюбила, оттого и плачу». Во второй мы сидели в лодке (это снималось на ВДНХ), и поскольку, как выяснилось, мы оба стеснительные и малообщительные люди, то дружно полтора часа молчали.
С Маковецким я пересекалась чуть больше, но никаких открытий в смысле партнерства не совершила, потому что не было общения. Зато много общаюсь с Сергеем Якубенко, очень талантливым актером театра Петра Фоменко.

 — В одном из интервью вы признались, что любите жесткий театр, эксперимент.

 — Да, и такой же способ существования люблю в кино. Пример? Не задумываясь приведу «Эйфорию» Вырыпаева.

 — Та роль раскрыла вас как актрису или как человека?

 — Наверное, и то и другое.

 — Благодаря картинам Урсуляка вас воспринимают как женщину нездешнюю, несовременную. Во всех своих картинах он погружает вас в одну и ту же эпоху — не наскучило? Не устали от запаха войны, репрессий, сталинизма?

 — Да, в «Жизни и судьбе» есть все то, о чем вы сказали. Но не только это. Картина — о времени медленных людей. Это очень меня радует. Сейчас мало медленных людей, все очень быстрые. Медленные — значит не поверхностные, способные остановиться и подумать. Мне комфортно среди медленных людей.

 — А съемки тоже были медленными?

 — У меня было 20 съемочных дней. Для 14 серий это немного. Притом 19 из 20 съемочных дней я стояла в очереди.

 — В каком смысле?

 — В прямом. Сначала в паспортный стол, потом на Лубянку. Суть моей роли — стояние в очередях, уж не знаю, почему Сергей Владимирович так решил. Не петь, так стоять. Наверное, он подумал: раз не получится, чтобы я быстро спела, а потом умерла, то пусть постою в очереди.

 — Вы будете кому-то рекомендовать смотреть «Жизнь и судьбу» как возможность открыть новую Полину Агурееву?

 — Для этого — нет, не буду, а вот для того, чтобы побыть там, в мире Гроссмана и задать какие-то вопросы себе, рекомендую обязательно. Сергей Владимирович сделал очень искренний фильм, и уже только ради этого его стоит посмотреть.

 — А когда и где мы увидим другую Полину?

 — Не знаю. У меня в кино как-то не очень получается. В театре, наверное. Смотрите «Пять вечеров» в «Мастерской Фоменко».

Последние статьи о театре

• Эта нездешняя Полина Агуреева, Татьяна Шипилова, «Советская Сибирь», 18.10.2012
  
• Полина Агуреева: «Это фильм про медленных людей», Дина Радбель, «Труд», 16.10.2012
  
• Талант при свидетелях, Дмитрий Циликин, «Росбалт.ru», 13.10.2012
  
• Неслучайный дар, Александра Солдатова , «Экран и Сцена (№ 19, 2012)», 10.2012
  
• «Дар»: фоменки на перепутье, Наталья Витвицкая, «Ваш досуг», 28.09.2012
  
• Подарочный набор, Елена Груева, «TimeOut Москва», 24.09.2012
  
• «И корабль плывет»: рецензия на спектакль «Дом, где разбиваются сердца», Александра Артамонова, «Новый Калининград.ru», 24.09.2012
  
• Театральный режиссер Евгений Каменькович: «Что сделать, если проза сильнее драматургии?», Александра Артамонова, «Новый Калининград.ru», 24.09.2012
  
• Время собирать… пробки, Ирина Моргулева, «Калининградская правда», 21.09.2012
  
• «Самой страшной нашей проблемой будет нежелание трогать фоменковские спектакли», Елена Губайдуллина, «Известия», 19.09.2012
  
• Петр Фоменко: сороковины, Марина Тимашева, «Радио «Свобода»», 18.09.2012
  
• Застряли в пародии, Алена Карась, «Российская газета», 18.09.2012
  
• Попытка эпитафии, Ксения Ларина, «Новое время (The New Times)», 17.09.2012
  
• Спорный «Дар» в «Мастерской Петра Фоменко», Татьяна Филиппова, «РБК-Daily», 17.09.2012
  
• «Пять вечеров» в Мастерской Петра Фоменко, Ольга Галахова, «РИА-Новости. Weekend», 17.09.2012
  
• Томление на перепутье, Марина Шимадина, «Эксперт», 17.09.2012
  
• «Мастерская Петра Фоменко» показала первую премьеру после смерти учителя, Алла Шевелева, «Известия», 17.09.2012
  
• Синеет за чертой страницы, Елена Дьякова, «Новая газета», 17.09.2012
  
• Мастерская Петра Фоменко на перепутье, Ася Иванова, «Вечерняя Москва», 16.09.2012
  
• Комедии народного потребления, Анна Чужкова, «Культура», 15.09.2012