Григорий Заславский
«Независимая газета», 22.06.2015

Цирковые таланты пошли на пользу Шекспиру

«Сон в летнюю ночь» в «Мастерской Петра Фоменко»

Под занавес сезона, как будто нарочно хотели сделать премьеру своевременной, в «Мастерской Петра Фоменко» сыграли «Сон в летнюю ночь». Такого всеобщего успеха в театре давно не приходилось видеть обозревателю «НГ»: по окончании спектакля публика буквально взвыла от восторга, свое удовольствие зрители выражали свистом, криками «браво» и долгими аплодисментами. Было видно и то, с каким удовольствием сами актеры – сразу всех поколений «фоменок» – отдавались стихии игры, к которой так располагает эта шекспировская комедия, хотя помимо того режиссер потребовал от них, можно даже сказать, циркового мастерства.

Как это было свойственно лучшим спектаклям учителя Ивана Поповского Петра Наумовича Фоменко, в новом «Сне…» сюжет соединяется с тем, что можно назвать игрою в игру, той театральностью, которая с шекспировского сюжета, как стихийно распространяющееся пламя, перекидывается в жизнь. Когда на сцену, а вернее в зал в самом начале спектакля вышел Распорядитель празднеств – Амбарцум Кабанян, у многих, наверное не у меня одного, возникло легкое замешательство, потому что игра актера ироничной легкостью в сочетании с некоторой восточной печалью слишком напоминала манеру Карэна Бадалова, знакомую и любимую зрителями «Мастерской…». Точно так же потом в игре Ирины Горбачевой, по-своему замечательной, по-своему игривой и легкой, как будто танцующей или пританцовывающей, как в зеркале отражались любимые интонации обеих сестер Кутеповых, Полины и Ксении. И эта игра – не в самих себя, а с самими собою, вчерашними и позавчерашними, – добавляла и веселья, и в то же время печали, утверждала непреходящую ценность и вечность игры и одновременно – ее быстротечность. Ее и вечность, и миг (в ответ на известный стихотворный вопрос – «Кто знает, вечность или миг…»). Это игры со словом, игры – о чем и пьеса Шекспира – эротические, игры и Шекспира, и Поповски, и «фоменок». Игры театральные – не зря же за любовью людей Оберон наблюдает, глядя в театральный бинокль. И он же потом, уже как герцог Тезей, слушая монолог Плотника, не удерживается: «Ну, он же смысловые акценты неправильно расставляет!»

Кстати, Иван Поповски занял в «Сне…» актеров, кажется, всех поколений «фоменок»: тут и Серафима Огарева в роли Гермии, и сам Карэн Бадалов, который играет и афинского герцога Тезея, и царя эльфов Оберона; в двух ролях выходит на сцену и актриса первого поколения «Мастерской…» Галина Тюнина – она и Ипполита, невеста Тезея, и Титания, царица эльфов. А Кабанян в волшебной половине истории выходит в роли Робина – доброго малого. Важное уточнение: пьесу Шекспира Поповски берет в новом – для нашей сцены все еще новом – переводе Осии Сороки, сюжет вроде бы и знакомый, а слова другие. 

Критик не должен так откровенно превращаться в клакера, хотя сегодня это вполне распространенная практика, когда критик трудится в театре, а потом не стесняется делиться с читателями своим экспертным суждением о спектакле своего собственного театра. Я в «Мастерской…» не работаю, но в этом случае очень трудно отрешиться от невероятной радости и удовольствия, переполнявших меня после премьеры, равно как и других зрителей: сидевшая по соседству девушка демонстрировала потом своему спутнику ладони – отбила, аплодируя, докрасна.

В афинской сцене режиссер сперва поставил всех на котурны, потом с этих котурнов, как с небес, позволил спуститься на землю, других – музыкантов – поднял до небес, то есть до колосников, и музыканты являются на сцену в кринолинах высотою, наверное, в два этажа, и там, на самой верхотуре, еще и играют на арфе и скрипочке, третьи – влюбленные молодые люди и эльфы – подобно цирковым гимнастам на ремнях, хватаются за свисающие сверху ткани и взмывают вверх – на крыльях любви или волшебства. И крутятся, вертятся, как акробаты, – с цирковою легкостью и мастерством.

Одни только афинские ремесленники никаких фокусов не показывают… Ха-ха, их-то «фокусы», их домашний спектакль о Пираме и Фисбе такой смешной, он доводит зал до колик в животе, так что хочется сказать: «Подождите, не играйте немного, дайте отсмеяться»… От хмурой компании, выстроившейся в шеренгу в правом углу сцены, – к самозабвенно играющим любителям в финале. Разве можно назвать одного только их вдохновенного организатора Плотника – Рустэма Юскаева? Надо всех – и Ткача, который на время превращается в Осла, а потом и в Пирама – Андрея Казакова, и Починщика мехов, перевоплощающегося в Фисбу, – Кирилла Пирогова, и Столяра – Олега Ниряна, и Портного – Степана Пьянкова, и Медника – Никиту Тюнина, которому достается труднейшая роль Стены, сквозь щели в которой общаются влюбленные.

При этом – что даже странно по нынешним временам, – все по Шекспиру, и все веселое, все лирическое, и даже котурны и цирковые полеты – все из текста, никакой отсебятины, хотя, конечно, вся игра – от себя, от актерской природы, которую режиссер очень чувствует, никому не навязывая ничего, что бы было актеру не сродни. В этом – заложенная Фоменко редкая естественность и легкость здешней игры.

Над внешним содержанием спектакля трудилась целая команда, обозначенная в программке «П. О. П.», костюмы сочиняла частая соратница и соавтор Поповского Ангелина Атлагич. За движение отвечает хореограф Олег Глушков.

Игра «фоменок» – при том, как часто в связи с ними употребляют слова «легкая», «воздушная» и т.п. – чрезвычайно разнообразна. Это как в известной музыкальной шутке о том, что у композитора в арсенале всего семь клавиш. Музыканты поправляют: не семь, а двенадцать, черные, мол, тоже надо считать. Так и у «фоменок», в их игре интонаций так много полу-, четверть- и полутонов-«восьмушек», что ты лишь успеваешь порадоваться, что ты эти мелкие детали способен улавливать, воспринимать и радоваться этой тонкой работе. Про цирк уже было сказано, но как не упомянуть пластическую репризу, в которую превращен лесной диалог Деметрия (Юрий Буторин) с Еленой (Ирина Горбачева), где она ремнем обвивается вокруг его поясницы, но – р-раз! – и уже она стоит, а он – у нее «за поясом». И такие фокусы – пластические (и всегда смысловые!) в спектакле поджидают за каждым поворотом.

Последние статьи о театре

• Балканское барокко, Павел Руднев, «www.teatrall.ru», 4.07.2015
  
• Полет во сне и наяву: герои Шекспира совершили побег, Елена Смородинова, «Вечерняя Москва», 3.07.2015
  
• «Для каждого спектакля придумываем специальные механизмы», Елена Губайдуллина, «Сцена № 3 (2015)», 07.2015
  
• Про эльфов и людей, Антон Хитров, «Ведомости», 26.06.2015
  
• «Полета вольное упорство», Ольга Егошина, «Новые Известия», 25.06.2015
  
• «Зовут меня Рыло, я вышел на сцену…», Марина Токарева, «Новая газета», 24.06.2015
  
• Цирковые таланты пошли на пользу Шекспиру, Григорий Заславский, «Независимая газета», 22.06.2015
  
• Иван Поповски поставил «Сон в летнюю ночь», Алёна Витшас, «Русский блоггер», 21.06.2015
  
• Нам здесь уже тесно, Дарья Борисова, «На западе Москвы, № 9-10, 11-12», 17.04.2015
  
• Рыбный день – это не только четверг, А. Мирошниченко, «http://www.teatron-journal.ru», 1.04.2015
  
• Небесная ласточка, Юлия Решетова, «Атмосфера», 04.2015
  
• Добро пожаловать в уху, Ольга Фукс, «Театральная Афиша», 04.2015
  
• Неоконченная пьеса, «Театрал», 30.03.2015
  
• Умеющим «годить» не стыдно за болото: «Современная идиллия» в Мастерской Фоменко, Лариса Каневская, «teatrall.ru», 29.03.2015
  
• Сказка про стыд, Елизавета Авдошина, «http://chekhoved.net», 11.03.2015
  
• Страх — внутри, «Эксперт», 7.03.2015
  
• Страх — внутри, «Эксперт», 7.03.2015
  
• Салтыков-Щедрин без ГМО и искусственных красителей, Григорий Заславский, «Независимая газета», 5.03.2015
  
• Сидя в болоте, Наталья Витвицкая, «http://www.vashdosug.ru», 4.03.2015
  
• «Счастье требует смелости», Юлия Красновская, «ОК!», 26.02.2015