Наталья Васильева
«Известия», 9.07.2016

Ирина Горбачева: «Для меня вся жизнь про то, с Богом ты или нет»

Актриса и звезда Instagram — о конструктивной критике, отношениях в семье и желании отдавать

Об Ирине Горбачевой заговорили в связи с ошеломительным успехом в Instagram (1,7 млн подписчиков) и ролью Елены в «Сне в летнюю ночь», получившем «Золотую маску»-2016. Разговор с актрисой корреспондент «Известий» также начал с Шекспира.

— Что, на ваш взгляд, привлекло зрителей и жюри в вашей постановке?
— На этот спектакль надо идти как минимум потому что это Шекспир. Для меня этот спектакль — праздник, а для нашего театра — событие, потому что это первая «Золотая маска» после ухода Петра Наумовича. Некий глоток воздуха для тех, кто хотел увидеть театр в его классическом понимании. 
Постановка не новаторская, но с хорошей долей хулиганства и самоиронии. Оказалось, что многие люди по этому соскучились — им надоело, придя в театр, не понимать, что им хотели сказать. А у нас всё понятно: этот любит того, а этот — того. И в конце свадьба — трогательно и смешно.

— Кого еще из шекспировских героинь вам хотелось бы сыграть?
— Я готова на любое произведение, и даже не важно, какую роль буду исполнять. В спектакле «Сон в летнюю ночь» я вообще должна была играть эльфа — жителя леса. Ни о какой Елене речь не шла, но исполнительница этой роли Катя Смирнова ушла в декрет. Как-то меня попросили почитать за Елену на репетиции, вот так и получилось. Мне бы очень хотелось еще раз «побывать» в Шекспире — он настолько мой автор, что у меня сразу начинает играть фантазия, тянет что-то придумывать и хулиганить.

— Где вам приятнее работать — в театре или в кино?
— Комфортнее, конечно, в театре — постоянно учишься, самосовершенствуешься. Но кино также интересно. Если попадешь в руки к хорошему режиссеру, который понимает, что делает, — это удовольствие. В кино можно сделать несколько дублей, пока не получится идеальный. А театр связан с долгим кропотливым отбором, оттачиванием мизансцены, слов.
У тебя есть только один дубль, потому что зритель редко приходит дважды. Я люблю формулировать для себя так: «Халат надо оставлять дома». Если выступаешь с позиции «ну давайте поиграем…» и чуть-чуть вразвалочку, это чувствуется. Может, кому-то и удается обмануть зрителя или зритель обманывается сам, не зная нашей кухни. Но я — за серьезный основательный подход. Пришел, переоделся и пошел — это не про меня. Я за то, чтобы приходить заранее, настраиваться, вспоминать. Актеры в театре как спортсмены — не могут бежать сразу, надо сначала размяться.

— Вы как-то раз говорили, что комедийные роли вам ближе, а психологические не так интересны.
— Моя последняя работа «Мамаша Кураж» — абсолютно психологическая и в то же время характерная роль. Другое дело, что в последнее время мне интересен невербальный театр. Мне бы хотелось поработать не со словами и смыслами, а на том уровне, когда каждый уносит с собой только то, что чувствует. Хотелось бы произведение без слов — чтобы была музыка, декорации и артисты. Было бы очень интересно существовать в таком спектакле.

— Что вы чувствуете, когда люди узнают вас не по Instagram​​​​​​​, а по ролям в театральных постановках?
— Такие люди меня сразу заинтересовывают. Когда подходят и что-то говорят по поводу Instagram — ну да, думаю, здорово. А когда говорят, что видели меня в театре, начинаю беседовать, спрашиваю, что понравилось. Хорошо, когда люди ходят в театр, но особенно приятно, когда они узнают обо мне по Instagram, а потом специально приходят на мои спектакли.
Интернет — это то, что у всех под рукой; гаджет, который всегда в твоем кармане. Легко зайти, посмеяться и забыть. А чтобы дойти до театра — надо потратить время, билеты достать, а они еще не всегда в продаже есть.
Театральные круги достаточно узкие — про наш театр не так много людей знает. А некоторые вообще не любят театр. Даже мои братья еще ни разу не видели меня на сцене «Мастерской П. Фоменко».

— Как такое возможно?
— Не тянет их. Мой брат-двойняшка Игорь только недавно проявил интерес. Просто когда-то кто-то испортил ему впечатление. Он говорит: «Не хочу ходить, чувствую себя неловко, если что-то не получается у артиста». А смотрел он пару спектаклей — я его затащила в Одессе в один театр.

— Так тонко чувствует?
— Одно дело — кино, а тут играют живые люди. Для некоторых смотреть на играющих людей некомфортно.

— Потому что у них не получается?
— Даже если получается. Всё зависит от зрительского опыта. Но бывает, что brлюди попадают на спектакль, который совершенно не их. А потом думают, что все спектакли такие. У нас очень разные постановки, хотя они и объединены каким-то общим дыханием, артистами. А зритель иногда зашел, посмотрел и решил, что ходить не будет. Такая вот тонкая структура — театр.

— У вас были ситуации, когда вам не нравился спектакль? Как вообще вести себя в такой ситуации — вставать и уходить?
— Должна присутствовать некая этика. Даже если тебе не нравится и ты, грубо говоря, попал в капкан. По мне — лучше дождаться антракта. Я только в студенческие годы могла уйти во время действия, и то это было один раз.
Нас, кстати, приучали к тому, что нужно досмотреть спектакль до конца в любом случае, потому что в финале может произойти то, что плохое впечатление перекроет. Это правильно. Я всегда досматриваю спектакль — интересно, чем он закончится.
Еще поняла, что я очень категоричный зритель. Даже иногда боюсь говорить свое мнение — если мне что-то не нравится, готова разнести все в пух и прах. В работе стараюсь сдерживаться, не позволять себе каких-то категоричных высказываний. Но если это вдруг происходит, мне потом становится неловко. За каждым твоим словом есть ответственность. Можно вспылить, сказать что-то человеку, а он с этим потом будет жить долгие годы.

— Люди обижаются на вашу критику?
— Я в последнее время высказываюсь только в том случае, если меня спросили: «Ир, а как тебе?». Я поняла, что лезть со своим мнением и вклиниваться в разговор, создавая полемику, глупо. Если мне что-то очень не понравилось, всегда стараюсь сначала выдохнуть, чуть-чуть подождать, а потом уже комментировать. Но делать это продуктивно, а не предавать анафеме со словами: «До свидания, чтобы вас здесь больше не было!»

— Прочитала некоторые ваши интервью и удивилась, откуда у вас в молодом возрасте столько терпимости к человеческим слабостям.
— Это всё благодаря страхам, которые где-то пришлось преодолеть. Плюс, конечно, сама по себе профессия — мы все психоаналитики…

— Далеко не все.
— Ну не все, согласна. У меня интерес к психологии и психоанализу появился лет в 13. Я начала читать специальные книги про людей и их поведение. И не останавливаюсь. Мне интересна психология поведения и ее анализ. Плюс профессия заставляет постоянно анализировать поведение персонажей. Я постоянно применяю этот опыт в жизни.
Например, в последнее время практически перестала произносить слово «почему». Понимаю, насколько бессмысленно и бесполезно так спрашивать. В принципе ответ ты сам знаешь, можешь додумать его в своей голове.
Жизненный опыт появляется только в связи с какими-то событиями, чаще всего трагическими. Мы знаем, что когда кто-то уходит из жизни, взрослеешь года на 2–3, если не больше. Чаще всего это тебя «обнуляет», показывает, что есть ценного в твоей жизни.
Не стоит чего-то бояться. Пройдет лет 20, и ты поймешь, что на этой земле у Бога на тебя какие-то свои определенные планы, а ты не можешь их осуществить. Если к чему-то лежит сердце, нужно просто пробовать. У меня были провалы, связанные в том числе и с театром, но отрицательный опыт — самый положительный и продуктивный, самый рабочий. Когда говорят, что всё классно, — в этом вообще ничего продуктивного нет.
Любые ошибки, болезни, всё отрицательное, что происходит с человеком, способствует тому, что твоя душа работает и растет. Важно понять, где твои столбы и когда они очерчиваются. Для меня главный столб — это вера в Бога. Тогда и не хочется задавать вопрос «Почему?»: я искренне верю, что с человеком происходит всё, что должно произойти. Твое от тебя не уйдет.

— Что религия значит для вас?
— Я на эту тему стараюсь не говорить — для каждого это очень сложная материя и его личные взаимоотношения с Богом. Для меня вся жизнь только про то, с Богом ты или не с Богом. Есть над тобой кто-то или нет. Называй это как хочешь: энергия, создатель, мироздание, судьба, Бог. Я молюсь только об одном: «Господи, пожалуйста, даруй мне истинную веру в Тебя». Мне бы этого действительно хотелось.

— У меня ощущение, что я не на интервью, а на приеме у психолога. Близкие обращаются к вам за советами?
— Да, бывает, что спрашивают (смеется). У нас всегда синхронное плавание — взаимный обмен. Близкие, родные, друзья возвращают тебя к самому себе. Если сделал что-то нехорошее, люди могут тебе об этом очень тактично сказать. Могут направить в верную сторону. И ты можешь.
Мы не так часто общаемся с братьями. Так уж повелось, что редко созваниваемся. Нет такого, чтобы папа звонил каждый день. Мы видимся порой раз в полгода. Есть так, как есть. Главное — встречаться, даже несмотря на сумасшедший ритм. С друзьями нужно обязательно видеться. Маша Андреева, артистка нашего театра, сказала классную фразу: «Надо делать чик-чирик». И это так просто — напоминать о себе людям и сказать, что ты помнишь о них. 

— Времени у вас действительно мало. Семь кругов ада — это про то, как заполучить вас на интервью. Зато открываешь фотоотчеты — Ирина Горбачева на «Кинотавре», в музее «Гараж», на музыкальном фестивале… На что уходит время?
— Вышел спектакль «Мамаша Кураж» и тот момент, когда ты постоянно в репетициях, прошел. Поэтому сейчас всё в равных долях: хожу на кастинги, играю спектакли, успеваю видеться с друзьями и даже съездить отдохнуть на пару-тройку дней, если есть возможность.
Чего бы мне хотелось? Больше отдыхать, конечно же. В какой-то момент начинаешь испытывать чувство вины: всем что-то обещаешь, боишься отказать… В последнее время я начинаю это фильтровать и кому-то отказывать. Просто в силу того, что настало время думать и о себе. Мне нужно свободное время, и если оно есть, то лучше лишний часок поспать или погулять с собакой, сходить куда-то с мужем. Эти вещи дают ощущение собственного пространства, принадлежишь сам себе.
​​​​​​Когда планируешь кучу всего, превращаешься в электровеник. Мне кажется, из-за этого я и получила недавнее сотрясение мозга. У меня был такой ритм, что Всевышний подумал: только так меня можно остановить. Был больничный — аж две недели, благодаря этому я остановилась и поняла, что нужно думать о себе хоть немного.

— Вы никогда не хотели быть актрисой — мечтали о хип-хопе и работе ветеринаром. А сейчас гипервостребованы. Но есть те, кто мечтает стать популярным актером и ничего не выходит. 
— Нужно просто делать то, что тебе нравится, и не думать, станешь ли ты востребованным. Когда начинаешь прогнозировать будущее, останавливаешь настоящее. У меня был отличный урок: на третьем курсе я начала жутко рефлексировать на тему того, что когда мы выпустимся, то никому не будем нужны, — все театры переполнены. В конце года у нас с худруком курса были индивидуальные беседы. Я пришла и снова начала высказывать эти свои опасения. 
А он сказал мне: «Ира, представь, что здесь ты, как в бункере. Может, снаружи радиация — выйдешь и умрешь. Но сейчас нужно взять максимум, чтобы потом там существовать».
Я поняла, что нужно работать и не думать ни о чем. Все хорошее происходит с нами, когда мы всё отпускаем, перестаем чего-то ждать и на что-то надеяться. Чаще всего любовь к человеку приходит, когда он устает твердить: «Хочу встретить любовь, хочу, чтобы хоть кто-то у меня был». Человек выдыхает, расслабляется: «Всё, ничего не хочу». И тут же встречает кого-то.
Всех пугает только одно — финансовая нестабильность. Если ты популярен, тебя и оденут, и обуют, и машину дадут покататься. Очень здорово, когда у тебя есть не только кусок хлеба с маслом, но и возможность в любой момент поехать за границу. Но я проходила разные периоды в жизни, и все они были прекрасны — даже безденежье, когда мы собирали по 10 рублей на проезд. Детство тоже было небогатое совершенно, скорее даже бедное. Наверное, это меня закалило и сейчас приходят подарки, за которые я благодарна Богу. Правда, хотелось бы еще что-то отдавать…

Справка «Известий»
Ирина Горбачева родилась в 1988 году в Мариуполе. С 2006 по 2010 год училась в Театральном институте имени Щукина на курсе Родиона Овчинникова. Еще во время обучения играла в спектаклях Театра Вахтангова, а по окончании курса вошла в труппу «Мастерской П. Фоменко». Занята более чем в 10 спектаклях театра, снимается в кино. Последняя киноработа актрисы — «Преображение» режиссеров Татьяны Воронецкой и Дмитрия Сербина.

Источник: газета Известия

Последние статьи о театре

• Андрей Воробьёв: “Артистами нельзя командовать”, Марина Яблонская, «Городские новости (Красноярск)», 6.12.2016
  
• Чего не было, того не было, Зоя Апостольская , «Российская газета», 24.11.2016
  
• «Любое назначение в сфере искусства не может быть как раньше, чтобы кто-то сверху назначил», Анастасия Каменская, «Коммерсантъ Lifestyle», 31.10.2016
  
• Идите вы в кассу: директора московских театров о том, как собрать аншлаг и заработать на билетах, Наталья Витвицкая, «Forbs Life», 16.10.2016
  
• «Тополя», Анастасия Плешакова, «Комсомольская правда», 12.10.2016
  
• «С каких пор любить свое отечество стало стыдным?», Наталья Витвицкая, «Коммерсантъ Lifestyle», 3.10.2016
  
• Евгений Каменькович: «Как всякий крупный писатель, он немножко пророк», Елена Губайдуллина, «Современная драматургия № 4 (окт.-дек.)», 10.2016
  
• Винтаж: Братская ГЭС, Елена Дьякова, ««Новая газета»», 30.09.2016
  
• Киноспектакль «Тополя» в «Мастерской Петра Фоменко» остался без фокуса, Григорий Заславский, «Независимая газета», 28.07.2016
  
• Спектакль Кирилла Вытоптова «Мамаша Кураж» в Мастерской Фоменко стал двойным бенефисом, Глеб Ситковский, «Ведомости», 27.07.2016
  
• Нажиться там, где нельзя выжить, Виктория Мельникова, «Metro», 26.07.2016
  
• Откуда такие цены, «Коммерсантъ Lifestyle», 19.07.2016
  
• Дочка мамаши Кураж, Евгения Заболотских, «Гудок», 15.07.2016
  
• Ирина Горбачева: «Для меня вся жизнь про то, с Богом ты или нет», Наталья Васильева, «Известия», 9.07.2016
  
• Режиссер Кирилл Вытоптов: «Рефлекс самоубийцы побудил меня взяться за Брехта», Юлия Чечикова, «М24.ru», 8.07.2016
  
• «Тополя», Наталья Витвицкая, «Ваш досуг», 28.06.2016
  
• То ли девушка, а то ли — виденье, Ирина Шведова, «Московская правда», 28.06.2016
  
• «Самое смешное — когда шутка не удалась», Андрей Архангельский, «Огонёк», 27.06.2016
  
• Театр с боевыми действиями, Роман Должанский, «Коммерсант», 25.06.2016
  
• Амбарцум Кабанян: «В Москве я часто оставался без денег», «Grazia», 23.06.2016