In English
История
Петр Фоменко
Неспектакли
Спектакли
Архив
На нашей сцене
Актёры
Режиссура
Художники
Руководство
Руководство
У нас работают
Стажеры
Панорамы
Пресса
Новости
Пресса

Видеотека
Вопросы
Титры
Форум
Заказ билетов
Репертуар на январь
Репертуар на февраль
Репертуар на март
Репертуар на декабрь
Схема проезда
Документы




Твиттер
Фейсбук
ВКонтакте
YouTube
Сообщество в ЖЖ



Вероника Словохотова
«Независимая газета», 14.03.2021

«Доктор Живаго» вышел на подмостки

Премьера спектакля по роману Бориса Пастернака в Мастерской Петра Фоменко

Евгений Каменькович поставил спектакль по роману, который в силу своих художественных особенностей трудно поддается инсценировке, и определил жанр, перефразировав слова из дневника главного героя: «Игра в людей» по мотивам одноименного романа Бориса Пастернака в 3 частях, состоящая из прозы, стихов и всякой всячины, внушенная сознанием, что половина людей перестала быть собой и неизвестно что разыгрывает“. Режиссер бережно отнесся к тексту и сохранил философию писателя. Некоторые эпизоды, переданные от третьего лица, раскрываются за счет добавленных диалогов, а стихи Юрия Андреевича звучат с первых минут, подсвечивая вневременное значение тех или иных событий в его жизни. Недаром главная смысловая деталь постановки – повисшая в воздухе поэтическая тетрадь.

Спектакль идет на практически пустой сцене, а место действия обозначается штрихами. Пролог связывает две симультанные сцены. В темноте волхвы спешат поклониться младенцу Христу. Они читают „Рождественскую звезду“, перекрикивая метель, и встречают похоронное шествие. Суть конфликта заключается в столкновении жизни и смерти, которая стала здесь отдельным действующим лицом: когда героям приходит время умирать, она появляется в облике высокой седовласой женщины и забирает их за черный занавес. Среди людей, поющих „Вечную память“, плетется растерянный мальчик Юра Живаго, в полузабытьи повторяя: „Ма-ама“. Ему и предстоит работа „по последовательной разгадке смерти и ее будущему преодолению“.

Самое трудное для актеров – раскрыть характеры, потому что в романе они почти не прорисованы, но тем не менее некоторые контуры прослеживаются весьма отчетливо. Иван Вакуленко в роли Юрия Живаго – стопроцентное попадание в образ. Безвольный и мечтательный, словно не от мира сего, доктор наблюдает за тем, как другие перекраивают земной шар. Его забирают на Первую мировую войну, затем он вместе с семьей бежит из голодной Москвы на Урал, где вскоре попадает в партизанский отряд. Игра Вакуленко усиливает пастернаковскую параллель между Живаго и Христом, актер наделяет героя смирением и легкой отрешенностью.

За пять часов зритель видит почти четыре десятка персонажей. Хочется отметить Карэна Бадалова в образе адвоката Комаровского и Юрия Титова, исполняющего Павла Антипова, а также всех актеров, которые играют по нескольку ролей: Рифата Аляутдинова, Александра Моровова, Вениамина Краснянского, Никиту Тюнина, Ивана Верховых, Владимира Свирского, Полину Кутепову и особенно – Дарью Коныжеву и юную Варвару Египцеву. С интерпретацией главных женских образов можно поспорить. Лара в исполнении дебютантки Ольги Бодровой получилась по-мальчишески развязной. Да, за этой напускной развязностью виден глубокий надрыв, но Пастернак задумывал свою героиню как воплощение чистой женственности, об этом говорит и доктор. В ее отношении к Юрию не чувствуется нежности и заботы, будто она стесняется быть ранимой, хрупкой и поэтому намеренно говорит громким низковатым голосом, показывая свою независимость. Игра актрисы по-своему убедительна, но кажется, что ее Ларе недостает душевной тонкости. Трактовка образа Тони, предложенная Екатериной Смирновой, тоже неоднозначна. Чрезмерная эмоциональность не подходит девушке, воспитанной в доме московского интеллигента. Однако и подобное прочтение имеет право быть – возможно, Тоня просто осталась такой же непосредственной, как в гимназические годы.

Несколько раз Смерть пытается увести доктора туда, где только клубится дым и сияет яркий потусторонний свет. Сбегая из партизанского отряда Ливерия, Юрий Андреевич бредит от усталости и голода. В этот момент он произносит слова распятого Иисуса: „Господи, зачем ты меня оставил?“ В постановке нет героини по имени Сима Тунцева, потому что список действующих лиц не может быть настолько широким, как у Пастернака, однако в романе ей принадлежат очень важные слова о том, почему накануне Пасхи упоминают Марию Магдалину: „Я не знаю причины, но напоминание о том, что такое есть жизнь, так своевременно в миг прощания с нею и в преддверии ее возвращения“. Эту мысль режиссер выразил языком сцены. Один из самых пронзительных моментов – возвращение доктора из небытия. Изможденный после болезни, он ложится на колени Ларе, своей любимой, и медленно приходит в сознание. Визуальное сходство со снятым с креста Иисусом подчеркнуто тем, что Живаго одет в одну набедренную повязку. Вдвоем они сидят на ковре, скромном свадебном подарке Ларисы Федоровны, – это символ тихой семейной жизни, о которой она так мечтала и которой никогда больше не увидит. Как показательно, что приехавший в Варыкино Комаровский завалится на него спать.

Масштабное художественное высказывание Евгения Каменьковича завершается тем, что Смерть не может вырвать из рук брата Юрия тетрадь стихов и забрать ее в небытие, ведь „талант – в высшем широчайшем понятии есть дар жизни“. Поэзия подарила доктору Живаго бессмертие. 

Источник: „Независимая газета


Последние статьи о театре

Другие статьи: 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | 32 | 33 | 34 | 35 | 36 | 37 | 38 | 39 | 40 | 41 | 42 | 43 | 44 | 45 | 46 | 47 | 48 | 49 | 50 | 51 | 52 | 53 | 54 | 55 | 56 | 57 | 58 | 59 | 60 | 61 | 62 | 63 | 64 | 65 | 66 | 67 | 68 | 69 | 70 | 71 | 72 | 73 | 74 | 75 | 76 | 77 | 78


© 1996—2024 Московский театр
«Мастерская П. Фоменко»
fomenko@theatre.ru
Касса: (+7 499) 249-19-21 (с 12:00 до 21:00, без перерыва)
Справки о наличии билетов: (+7 499) 249-17-40 (с 12:00 до 20:00 по будням)
Факс: (+7 495) 645-33-13
Адрес театра: 121165 Москва, Кутузовский проспект, 30/32
Rambler's Top100