Александр Мешков
«Комсомольская правда», 26.06.2000

Вечер в «счастливой деревеньке»

В мастерской одного из самых модных театральных режиссеров Петра Фоменко прошла премьера его нового спектакля. Наш корреспондент плакал?

В мастерской у Фоменко уютно. Просто, по-домашнему. Здесь нет ни колосников, ни бенуара, ни аванложи, ни амфитеатра. Лишь пространство да время, актеры и зритель. Последний сюда ходит в простой домотканой одежде и друг друга не лорнирует. Вечернее платье и фрак здесь вовсе не обязательны. И сам Фоменко домашний. Перед началом спектакля он словно смущенный хозяин, который извиняется за беспорядок и неудобства, попросил зрителей чувствовать себя как дома, и если вдруг нестерпимо захочется кому-то по нужде, то вставать и идти, без церемоний. Спектакль-то идет более двух часов. К чести зрителей, никто не воспользовался великодушием режиссера.
Фоменко волновался, внимательно следил за реакцией зала. Зритель был приглашен специально искушенный, подготовленный. Но волнения были напрасны. Потому что «подготовленный зритель» реагировал правильно. Смеялся, когда нужно, и плакал в тех местах, где было ему плакать положено. А не наоборот. Наверное, зрителя легче рассмешить, чем заставить всплакнуть. Охотнее почему-то он поддается радостным эмоциям. Оттого давно не видел, как зритель плачет, да и у самого глаза нет-нет да и блестели предательским блеском.
Да что ж там такого было в этой маленькой «деревне», что так растревожило и разбередило мою душу? Да ничего вроде особенного. Деревня как деревня. Бабы стирают на речке белье, задрав подолы юбок. Песню русскую красиво при этом поют, задушевную. Кудрявый парубок Михеев (Сергей Тарамаев) шибко в строптиву девку Полину (Полина Агуреева) влюблен. Так шибко, что штаны распирает, едва только завидит он, как она воду с речки несет. Деревня как деревня. Только огородное пугало (Карэн Бадалов) в ней разговаривает. Но немного совсем. Чуть-чуть. Но это не воспринимается как гротеск. Что тут такого аллегорического? Когда человек, наделенный поэтической душой, влюблен, он с кем угодно может беседовать. И с птицами, и с ведром. В деревне и колодец (тоже — Карэн) говорит человечьим голосом. Потому что он мудрый и глубокий. Но это как-то естественно воспринимается. Как будто так и надо. Да и когда трактор (Томас Моцкус) вдруг начинает материться, это тоже как-то естественно. Поезжайте в деревню и вслушайтесь в звуки заводящегося дизельного мотора, и вы услышите отчетливое: «Карбюратор! Акселератор! Радиатор! Аккумуляторр-р-р-р-р! Амортизатор-р-р-р! Мат-перемат-перемат-перемат-пе-ремат!» А корова (Мадлен Джабраилова) в этой деревне поет и танцует. Любят ее все, вот она и поет. Хорошо и светло в этой абсолютно счастливой деревне.
А где-то там, в далекой счастливой германской деревне, собирается уже на войну немецкий парубок Франц (Илья Любимов): «Немношка фоефать!» И тревожно становится в деревне. Слышатся далекие раскаты. Всё. Кончилось короткое счастье Михеева и Полины. И вот уже Михеев в окопе со своим наивным и трогательным дружком Куропаткиным. О женщинах и любви разговоры ведут. Но, чу! Откуда ни возьмись — немецкий парубок Франц на танке трамбует их окопчик со страшным и зловещим грохотом. Небольшая досадная оплошность нашего доблестного командования, и в следующий раз Михеев и Куропаткин встретятся уже на небе и продолжат неоконченный разговор. О женщинах и о любви. О тех, кто остался на земле. Посетуют, конечно, на то, что недолюбили в той земной жизни. Но без обиды и злобы, без щемящей тоски, а так, по доброму как-то.
Ну а что в деревне? А в деревне продолжается жизнь. Растут сыновья Михеева. И немецкий военнопленный парубок Франц в сущности хороший и правильный парень, хоть и педант, конечно, порядочный, станет спустя годы своим в доску парнем в этой абсолютно счастливой деревне. А отчего же нам так светло на душе после такого действа? Да оттого, что не умер Михеев. Не умер Куропаткин. Они не покидают сцены. Они все время будут с нами, с жителями деревни. Только там, высоко. Под потолком. Смотрят сверху на эту счастливую жизнь и иногда, когда нам трудно, подсказывают, как надо поступать. Отчего всплакнулось мне, рядовому зрителю, когда я покидал эту деревню? Деда своего вспомнил, погибшего в сорок первом. Тридцать ему было. Да и ребят жалко, которые сегодня гибнут на войне?

Последние статьи о театре

• Взлетайте, бабоньки!, Ольга Галахова, «Независимая газета», 29.06.2000
  
• Одна абсолютно счастливая деревня, Дина Годер, «Итоги», 27.06.2000
  
• Вечер в «счастливой деревеньке», Александр Мешков, «Комсомольская правда», 26.06.2000
  
• Ради этого и придумали театр, Ольга Фукс, «Вечерняя Москва», 24.06.2000
  
• Лучезарное коромысло, Алена Солнцева, «Время новостей», 23.06.2000
  
• Седьмой континент, Лариса Юсипова, «Ведомости», 23.06.2000
  
• Фоменко построил деревню, Елена Ковальская, «Коммерсант», 23.06.2000
  
• Нежный реализм, Майа Одина, «Сегодня», 22.06.2000
  
• «Счастливая деревня» в Мастерской Петра Фоменко, Екатерина Васенина, «Новая газета», 22.06.2000
  
• Одна абсолютно театральная деревня, Игорь Овчинников, «Вести.ру», 22.06.2000
  
• Петр Фоменко подался в деревню, Ольга Романцова, «Век», 21.06.2000
  
• История подождет — сначала про корову, Ирина Корнеева, «Время МН», 21.06.2000
  
• Счастливый театр, Алексей Филиппов, «Известия», 20.06.2000
  
• Возвращение «датских» спектаклей, Марина Мурзина, «Аргументы и факты, № 28», 06.2000
  
• Новая чертовщина на Патриарших, Елена Ямпольская, «Новые известия», 18.05.2000
  
• Он чувствовал себя с ними слабым и растерянным, или Семь женщин в красном, Алла Шевелева, «Diplomat», 05.2000
  
• Игра в театр, Алена Злобина, «Эксперт», 21.02.2000
  
• Тот самый чай, Ольга Егошина, «Литературная газета», 16.02.2000
  
• Женщины на грани красного цвета, Светлана Хохрякова, «Культура», 3.02.2000
  
• Чужие, Елена Губайдуллина, «Театральный курьер», 02.2000