Ольга Романцова
«Планета Красота», 2000

Счастливые люди

Впитывая в себя события жизни, театр создает зеркальное отражение реальности. Но зеркало это имеет странное свойство. Спектакли, с хронологической точностью репортажа фиксирующие детали реальности, публика чаще всего забывает. В памяти остаются постановки, где реальность служит лишь материалом для создания художественных образов. Особая, ни с чем не сравнимая сила воздействия спектакля не в копировании бытовых деталей и словечек, а в эмоциональном потрясении, которое переживает зритель от игры актеров на сцене. Именно это позволяет театру в наше время противостоять тотальному господству телевидения и интернета. Чем более жесткой, рациональной и прагматичной становится жизнь, тем важнее миссия театра. Восполняя отсутствующие эмоции и впечатления, он способен изменить людей, сделать их немного лучше. В наше время необходимы спектакли призывающие к доброте, любви, бережному отношению друг к другу. Зрители, которым посчастливилось увидеть две постановки — «Одна абсолютно счастливая деревня» в Мастерской Петра Фоменко и «Любовные письма» в «Театре-студии О. Табакова», — совершенно разные по стилю, режиссерскому почерку, несомненно запомнят их. 

Спектакль «Одна абсолютно счастливая деревня» по повести Бориса Вахтина воспринимается на одном дыхании, как песня. И не только потому, что его ткань наполнена самыми разными мелодиями. Спектакль выстроен Петром Фоменко по законам музыкальной гармонии. Режиссер владеет почти утраченным в наше дни искусством создавать новую сценическую реальность из простейших первоэлементов театра. Его умение передать театральную природу любого текста напоминает способность музыканта услышать звучание мелодии в сложнейшей партитуре.
В повести Вахтина речь идет о предвоенных годах и Великой Отечественной войне, но атмосфера трудного времени скрыта поэтичностью авторского стиля. Перед нами захватывающая театральная игра, где оживают даже неодушевленные предметы. Герои запросто могут поболтать с колодцем или перекинуться словцом с огородным пугалом (обе роли замечательно играет Карэн Бадалов), а прополка картошки превращается в смешную пантомиму с ритмическим чтением текста (его произносят как гекзаметр Гомера) для участвующих в спектакле актрис. 

Полина играет Полину

Ведущая тема спектакля — судьба его главной героини Полины. На эту роль режиссер выбрал Полину Агурееву — молодую актрису, недавно окончившую театральный институт. Возраст героини спектакля и возраст актрисы почти совпадают. Агуреева удивительно тонко передает пленительное сочетание девчоночьего, детского озорства и пробуждающейся женственности в характере героини. Невысокая, хрупкая, задорная, как воробушек, Полина очень обаятельна. Простую рубашку и юбку она носит как роскошный наряд. Довоенный шлягер «Челита» поет, словно Хабанеру из оперы Бизе. Неудивительно, что Михеев (Сергей Тарамаев) от нее просто без ума. Высокий, русоволосый Тарамаев в этой роли чем-то неуловимо напоминает Ивана-Царевича из русских сказок. В забавных и трогательных историях — ни тени слащавости или сентимента. Герой все время ждет удобного момента, чтобы признаться Полине в любви. Только она пришла купаться (Агуреева выходит в пышном венке, будто сказочная полевая русалка), скинула платье, а Михеев уже тут как тут. Утащил платье, и, пользуясь тем, что девушка стесняется выбраться из воды, начинает рассказывать о своем чувстве. Перебивая его, Полина, раскрасневшаяся и возмущенная, вдруг выскакивает в короткой рубашонке из длинного холщового полотнища, изображающего реку, а потом опять прячется, закутываясь в него, как индианка в сари. Полина и Сергей естественно и трепетно передают отношения влюбленности. Бесконечные разговоры, беспричинные споры, вспышки нежности одновременно забавны и трогательны. Михеев торопит со свадьбой, а Полина кокетничает, дразнит его и не дает согласия. Но внезапно идиллия и гармония сотканного актерами мира рушится на наших глазах.
События начинают разворачиваться с кинематографической быстротой. Предсказание деревенского старика-колдуна о грядущей войне. Поспешная свадьба, на следующее утро известие о начале войны, сборы Михеева на фронт и его подготовка к кровавой «военной работе». На прощание Полина прильнет к мужу, словно прощаясь со скоротечным счастьем. Михеев бережно и нежно обнимет жену, не зная, что делает это в последний раз.

Лили — Марлен

Михеев погиб, а их дети — мальчики-близнецы, так и не увидев отца, остались сиротами. Полину словно подменили. Померкла ее ослепительная улыбка, она стала старше и строже, замкнулась в своем горе. Полина обрекает себя на безрадостное вдовство, заботу о хозяйстве и непосильную работу. Ее поддерживает только память о Михееве. Смерть (в спектакле это худой старик, деловито укладывающий убитых на нары, словно санитар в морге) не может прервать диалог между героями. Их связь не разрывают ни пространство, ни время. Полина разговаривает с мужем, может посоветоваться с ним или пожаловаться на жизнь. Порой они даже ссорятся. Особенно искренне возмущается Полина, когда Михеев советует ей снова выйти замуж.
И все же жалость открывает сердце Полины для новой любви. Ее избранником стал Франц, немецкий военнопленный. Полина встречает немца не слишком ласково, не зная, как относиться к подарку председателя колхоза — «даровой рабочей силе». Сдержанным, каким-то бескрасочным голосом она перечисляет: будешь работать в колхозе и по дому, ко мне будешь относиться только как к родственнице. Франц (Илья Любимов) отвечает на каждое распоряжение «Гут» с такой покорной отрешенностью, что сжимается сердце. Новое чувство Полины связано с понятием, которое есть только в одном языке мира — в русском. Не просто полюбила — пожалела.
Снова стремительное движение во времени, будто киноаппарат пропускает кадры, и мы попадаем в послевоенные годы. Полина вышла замуж за Франца, родила двух дочерей (снова близнецы). Любовь вернулась в жизнь героини, снова подарила ей ощущение радости жизни и возвратило утраченную внутреннюю гармонию. Одна из сцен символически скрепляет соединение Полины и Франца. Звучит «Лили — Марлен», герои стоят рядом в луче прожектора. И возникает уверенность, что они будут вместе, несмотря ни на что.

Последние статьи о театре

• Семейное счастие, Дина Годер, «Итоги», 10.2000
  
• «В образе бабочки или девушки», Инна Соловьева (Базилевская), «Театр», 2000
  
• Один абсолютно театральный вечер, Алексей Чанцев, «Театр», 2000
  
• Счастливые люди, Ольга Романцова, «Планета Красота», 2000
  
• Стеклянное счастье, «Алфавит, № 29», 2000
  
• Объяснение в любви, Полина Богданова, «Современная драматургия», 2000
  
• Старые «Варвары» и новое варварство, Алексей Филиппов, «Известия», 29.12.1999
  
• Полина Кутепова, артистка:, Екатерина Дмитриевская, 1999
  
• Много радостей и никаких надежд, Александр Соколянский, «Эксперт», 20.07.1998
  
• Общество любителей бутафории, Кирилл Харатьян, «Эксперт», 20.07.1998
  
• Героиня Серебряного века любит сказки, Анастасия Сергеева, «Разгуляй», 07.1998
  
• Это вам не Гоголь — это Фоменко, Анна Политковская, «Общая газета», 25.06.1998
  
• Между замыслом и смыслом, Виктория Никифорова, «Русский телеграф», 25.06.1998
  
• В «Мастерской Петра Фоменко» рукописи не горят, Ирина Алпатова, «Культура», 4.06.1998
  
• Чичиков не поддается исправлению, Александр Соколянский, «Неделя», 1.06.1998
  
• Сгоревшая рукопись, Елена Сергеева, «Театральный курьер», 06.1998
  
• Тринадцатая ночь, Анастасия Копоть, «Вечерняя Москва», 25.05.1998
  
• Гоголин, Станислав Рассадин, «Литературная газета», 25.05.1998
  
• Чичиков, Дина Годер, «Итоги», 19.05.1998
  
• Боже, как грустна наша Россия!, Наталья Крымова, «Вечерний клуб», 14.05.1998