Елена Ямпольская
«Новые известия», 26.09.2002

Торгуйтесь, торгуйтесь?

Александр Пушкин, Валерий Брюсов, «Египетские ночи». Театр «Мастерская Петра Фоменко»

Всякая премьера у Фоменко — это как встреча любовников после долгой разлуки. В первые минуты оба испытывают неловкость, но родная улыбка, родной взгляд, родной запах так сладко знакомы, так обаятельны для сердца, что в груди поднимается жаркая волна, перед которой бессильна ледяная корочка отвыкания. 
«Египетские ночи» очаровывают постепенно, но уверенно. Милые подробности, гобеленовые подушечки, тусклое золото египетских узоров, цилиндры, кринолины, свечи, порывистая прелесть женщин и стойкое долготерпение мужчин; бело-розовая рыжекудрая Кутепова; «воспаленная дева» Агуреева с опухшим детским личиком, наморщенным лобиком и заплаканными глазками; Карэн Бадалов — великолепный Импровизатор, тощий, с пламенем во взоре и нервными длинными пальцами, которые живут отдельной жизнью и дирижируют переборами Паганини, пока сам синьор Пиндемонти балансирует на перилах над зрительскими головами? Импровизатор здесь фигура главная: его выступлением в салоне княгини D. открывается коллективное фантазирование на тему «Клеопатра и ее любовники». Тут же, в салоне, Пушкин почти бесшовно переходит в Брюсова.
Пушкина читают с монотонным «ахмадулинским» подвыванием, поют текст стихотворный и даже прозаический, и так много в актерской речи протяжных свистящих, словно они втягивают, всасывают в себя строчки, как лакомство, торопясь и захлебываясь от наслаждения? Брюсов, конечно, солнцу русской поэзии не соперник, и фрагменты его «Египетских ночей» использованы просто для пролонгирования сюжетных коллизий. Зато Пушкин переведен на уровень звука, чтобы мы любили его по-женски — ушами — бессмысленно и беспощадно?
Красоты в «Египетских ночах» действительно больше, чем смысла. Все два часа — это чистое «поговорим о странностях любви», причем странность выбрана единственная — так называемое, «условие Клеопатры». Скажите, кто меж вами купит ценою жизни ночь мою, и так далее. Надо быть весьма самонадеянной женщиной, чтобы ставить вопрос подобным образом. Можно ведь и оконфузиться. Помните торг у Шендеровича: «Ценою жизни? — Да. — Одну ночь?! — Ну две?». Но, как объясняют нам авторы, а вслед за ними и Петр Фоменко, Клеопатра вовсе не пустоголовая модель. Она лишь пресытилась безответственной болтовней, — мол, люблю тебя, египетская царица, больше жизни? Ах, больше? Ну, смотри, за базар ответишь?
Я вовсе не утрирую: спектакль у «фоменок» вот именно такой — конкретный, натуралистичный, очень смешной. Зал то и дело хохочет, потому что радость здорового секса на сцене значительно превышает страх смерти. Клеопатра — Полина Кутепова на котурнах, составленных из академических томов, с античной вазой на лихой голове, сама изумлена, что ей удалось так расторговаться («свершилось, куплены три ночи»). Любовные эпизоды пролетают молниеносно: из-под бурных колыханий алого полотнища выбрасываются то изящная ручка Кутеповой, то маленькая ножка. Поочередно сменяются перед зрительским взором толстый голый живот Флавия, мускулистый торс Критона, бледная безволосая грудка юного мальчика. Флавий нахально храпит после ночи любви, и Клеопатра готова от обиды выцарапать ему глаза (в качестве бонуса к обезглавливанию); Критон оказался жутким занудой, знайкой и «ботаником»; а мальчик — самонадеянный дурачок, и эти нелицеприятные характеристики заметно сглаживают тяжелое впечатление от рассветных казней. Тем более, что здесь никто никого по-настоящему не казнит, а все просто играют, дружным многоголосьем окружая и поддерживая Импровизатора. Игра в игре, театр в театре слегка омрачены несовершенством совсем молодых фоменковских актеров — и стихи читают слабо, и нескладные они какие-то в своих долгополых сюртуках и длиннохвостых фраках. Художник по костюмам Мария Данилова реабилитировалась шуршанием женских шелков и фантастической леопардовой накидкой для Клеопатры, где при каждом движении бьются друг о друга посмертные маски и напряженные бронзовые фаллосы?
Ну а вопрос о пресловутом «условии» остается открытым. Так сказать, на зрительское усмотрение. Со своей стороны хочу заметить, что статус товара для женщины, пусть даже и египетской царицы, в любом случае не выгоден. Сразу все вокруг начинают выяснять соотношение «цена — качество», подсчитывать, прикидывать, на зуб пробовать, седла поджидать?
Женщина, как и ночь ее любви, бесценна. Торг здесь не уместен.

Последние статьи о театре

• Один барабан, две трубы?, Ирина Корнеева, «Время МН», 19.12.2002
  
• Ангельский способ откосить от армии, Алексей Филиппов, «Известия», 19.12.2002
  
• Неуставное отношение к театру, Роман Должанский, «Коммерсант», 19.12.2002
  
• Военно-полевой роман, Елена Ямпольская, «Новые Известия», 19.12.2002
  
• Попытка полета, Алена Карась, «Российская газета», 19.12.2002
  
• Египетские ночи, «Pulse», 12.2002
  
• Чертог сиял, Глеб Ситковский, «Алфавит», 21.11.2002
  
• Homo ludens, Ольга Галахова, «Литературная газета», 4.11.2002
  
• Египетские ночи, Елена Груева, «Политбюро», 28.10.2002
  
• Сочинение по Пушкину, Нина Агишева, «Московские новости», 8.10.2002
  
• Под солнцем Александра, Марина Давыдова, «Консерватор», 4.10.2002
  
• Игра в Клеопатру, Мария Львова, «Вечерний клуб», 3.10.2002
  
• Прогулки с Пушкиным, «Итоги», 1.10.2002
  
• Условие Клеопатры, Елена Левинская, «Театр, № 4», 10.2002
  
• Муза в декольте, Виктория Никифорова, «Эксперт», 30.09.2002
  
• Поговорим о странностях любви к театру, Екатерина Васенина, «Новая газета», 30.09.2002
  
• Поэт идет?, Вера Максимова, «Независимая газета», 27.09.2002
  
• Птенцы гнезда Петрова, Дина Годер, «Еженедельный журнал», 27.09.2002
  
• Торгуйтесь, торгуйтесь?, Елена Ямпольская, «Новые известия», 26.09.2002
  
• Алгебра вдохновения, Наталия Каминская, «Культура», 26.09.2002