Ирина Корнеева
«Время МН», 19.06.2002

Люди, тигры и жирафы

Иван Поповски поставил в «Мастерской Петра Фоменко» «Отравленную тунику» Николая Гумилева

Жила-была в начале VI века нашей эры в Константинополе тринадцатилетняя девочка Зоя. Чистое, невинное дитя. Дочь императора Византии Юстиниана. Просватали ее за Трапезондского царя, свадьбу назначили, брачную тунику — отравленную — для жениха приготовили. Отец Зои Юстиниан возжелал Трапезондом сам править, без зятя. Мачеха Зои императрица Феодора свои интриги наплела, ненавидя девочку «за руки тонкие, за взгляд печальный и за спокойствие, как бы усталость твоих движений и речей твоих». Она толкнула падчерицу накануне свадьбы в объятия пришлого простолюдина, арабского поэта Имра, пожаловавшего просить у Юстиниана войска. Зоя в Имра влюбилась, отказала Трапезондскому царю, тот от отчаяния бросился с вершины собора, отравленная туника досталась Имру. Юстиниан для опозоренной дочери приготовил судьбу затворницы. Довольна всем осталась одна Феодора — блудница, ставшая царицей?
Трагическая история. В стихах — белых и рифмованных. А стихи пересказывать своими словами — дело неблагодарное. Ставить же их в театре — заманчивое и рискованное. Но как декламировать, не утомив, да как обставить действо? Иван Поповски, известный своей любовью к стихам на сцене, из пьесы Николая Гумилева сделал живопись, уместив драму в пяти актах в двухчасовой спектакль, в конце которого неленивый зритель сам начинает думать белыми стихами и изъясняться высокопарно.
Родился Иван Поповски в Македонии. Учился у Фоменко, ставил Цветаеву, Блока, Пушкина. В спектакль по Гумилеву пригласил сербскую художницу Ангелину Атлагич, придумавшую для византийского императора с императрицей костюмы словно не для театра, а для коллекции от кутюр.
«Туника» получилась в стиле американского режиссера Роберта Уилсона, неоднократно привозившего свои спектакли в Москву и так Москву ими очаровавшего, что стали возникать подражания Уилсону. С игрой света и застывших поз, в которой свет говорит больше людей и едва ли не за них. Но спектакль Поповски — не подражание, а продолжение. Довольно удачное и способное примирить поклонников театра Уилсона с его противниками. Люди у него играют с тенью, но не входят в нее. Вещают чуждыми «фоменкам» потусторонними голосами, стихи читают нараспев, шлепают босиком по воде, принимают красивые позы, застывают в них, монологи произносят, не двигаясь (это, наверное, самый статичный спектакль у Фоменко). И ведут себя так, будто вся жизнь — застывшие картинки, любовь — далекий шум прибоя, а белый свет — зыбучие пески? А также бабочки, попугаи, жирафы и тигры. Гром и молнии. 
Императрица Феодора стала еще одной лучшей ролью Галины Тюниной, способной передать известную человечеству гамму чувств кончиками пальцев. В сложнейшей психологической сцене объяснения Юстиниана (Андрей Казаков) с императрицей режиссер оставил для выражения актерам одни руки. Все остальные части тела загородил колоннами. И руками было сыграно все.
И пусть Мадлен Джабраилова (Зоя) невероятно соблазнительна, как не может быть неопытная тринадцатилетняя девочка, а Кирилл Пирогов (поэт Имр) внешне совсем не похож на жгучего араба, от чьего взгляда бледнеют и жена, и дочь императора. И пусть любовь их холодна — «Отравленная туника» жжет.
В репертуаре «Мастерской Петра Фоменко» она будет стоять особняком. Стихотворным памятником гумилевской истине, «что женщина не только человек, а кроткий ангел с демоном свирепым таинственно в ней оба совместились. И с тем, кто дорог ей, она лишь ангел, лишь демон для того, кого не любит».
А впрочем, любит не любит — какая разница, когда до вечности — рукой подать. Как это кажется в постановке Ивана Поповски, смешавшего запредельные дали с веками, высокую поэзию с низменными страстями и миражи с историей.

Последние статьи о театре

• Любовь и смерть в Византии, Мария Хализева, «Вечерний клуб», 27.06.2002
  
• Перекресток Гекубы, Ирина Алпатова, «Культура», 27.06.2002
  
• Любовь в Византии, Елена Ямпольская, «Новые Известия», 26.06.2002
  
• Отравленная туника, Алена Карась, «Российская газета», 25.06.2002
  
• Балканский синдром, Елена Ковальская, «Афиша», 24.06.2002
  
• Возвращение блудного режиссера, Виктория Никифорова, «Эксперт», 24.06.2002
  
• От страстей свободны лишь рабы. И то - евнухи, Анастасия Томская, «Комсомольская правда», 21.06.2002
  
• Русская поэзия с македонским акцентом, Ольга Фукс, «Вечерняя Москва», 21.06.2002
  
• Для красоты, Григорий Заславский, «Независимая газета», 20.06.2002
  
• На яды, Олег Зинцов, «Ведомости», 20.06.2002
  
• Театр восковых фигур, Марина Шимадина, «Коммерсант», 19.06.2002
  
• Люди, тигры и жирафы, Ирина Корнеева, «Время МН», 19.06.2002
  
• Македонец отправился в Византию, Артур Соломонов, «Газета», 19.06.2002
  
• Поэзия и правда, Марина Давыдова, «Время новостей», 19.06.2002
  
• Ключ к Серебряному веку, Майа Одина, «Газета.ру», 18.06.2002
  
• Безумная Шайо, Ольга Егошина, «Вёрсты», 4.06.2002
  
• Танцы до экстаза, Олег Дуленин, «Знамя, № 6», 06.2002
  
• На нарах творчества, Ирина Алпатова, «Культура», 30.05.2002
  
• Лицедей — это диагноз, «Итоги», 27.05.2002
  
• Театр должен быть утоплен, Ольга Романцова, «Вести.ru», 27.05.2002