Ольга Фукс
«Вечерний клуб», 29.10.1996

«Фоменки» в поисках истины и сцены

Свой четвертый сезон «Мастерская Петра Фоменко» открыла премьерой тургеневского «Месяца в деревне» в постановке Сергея Женовача. Почти пятичасовой спектакль пока бездомного и вместе с тем одного из лучших в Москве театра обрел пристанище на тихой улице Плющихе в ДК «Каучук». Как и прежде, новую работу «фоменок» отличают внимание к психологическим подробностям, аристократизм, который кажется врожденным, и зрелость, которой по праву могут позавидовать сегодня многие академические труппы с традицией и историей.

«Месяц в деревне», переносящий нас в атмосферу лета в дворянской усадьбе середины прошлого века, репетировали именно летом и именно в деревне, да не просто в деревне, а в Любимовке — имении Станиславского. Кажется, что именно оттуда красноватая духота задрапированной сцены и белый, почти условный фрагмент усадьбы, который скорее напоминает античные развалины, сверкающие на фоне полуденного марева (сценограф Владимир Максимов). Изысканные костюмы Алены Сидориной как будто душат героев в плену корсажей, приличий, синтетики, родственных и дружеских связей, принятых правил и недомолвок, хотя наружу сквозь аккуратные швы и изящество дворянской усадебной беспечности рвется слепая разрушительная страсть, вспыхнувшая в эти дни, как сухая соломинка от увеличительного стекла.
Наталья Петровна — прима «фоменок» Галина Тюнина, которой уже не раз и в кино, и на сцене доводилось входить в terra incognita неразделенной любви, где, как в Зазеркалье, все дарит надежду и все обманывает, все доступно и все оборачивается против тебя, и ты уже не только не имеешь власти над собственной судьбой, но и не представляешь, что способен сделать в следующую минуту. Она играет не коварство и любовь нескольких жарких дней из жизни провинциальной помещицы, а сухую лихорадку, высокую нервность, взвинченный вихрь, который не утихнет, пока не испепелит душу дотла. В таком состоянии один вид любимого человека может принести больше страданий, чем безнадежное осознание того, что он может любить другую.
В спектакле не раз открывается двойное дно. Тщательное подчеркивание возраста и в тексте, и в перечне действующих лиц быстро теряет свой смысл, и не только потому, что играют ровесники (только «пришелец» Кирилл Пирогов в роли студента Беляева, как и положено ему в этом раскладе, действительно моложе своих коллег). Жизнь и сцена наделяют своих героев возрастом, отнюдь не совпадающим с количеством прожитых лет. И если Наталья Петровна — женщина, у которой еще «не было молодости», то ее семнадцатилетняя воспитанница Верочка, вмиг познавшая, в каком нерасплетаемом колтуне могут перепутаться любовь, ревность, вероломство, стыдливость, —девушка, у которой уже никогда не будет молодости. Полина Кутепова в роли Верочки выглядит здесь гораздо взрослее Натальи Петровны. И словно в насмешку над всей этой коллизией 37-летняя Ли-завета Богдановна, которую играет Ксения Кутепова, как две капли воды похожая на свою сестру (их сходство почти всегда становится предметом обыгрывания в спектаклях «фоменок» и лишним козырем в руках режиссера), кажется совершенно розовым инфантильным существом, чья душа никогда не повзрослеет и никогда не покинет солнечную полянку счастливого неведения. Слово здесь почти по-чеховски не столько несет в себе истинный смысл, сколько скрывает его, как тонкий слой пепла, под которым тлеет, но не затухает огонь разрушительной страсти, опаливший не только Наталью Петровну, но и всех, кто был с ней рядом. Впрочем, чего здесь нет, так это чеховской «мирихлюндии» — в самые мучительные для Натальи Петровны моменты в зале очень часто звучит смех, а актеры, кажется, и не страшатся этого смеха, словно специально подчеркивая, сколько смешного и нелепого таится в трагическом. Все тайное, старательно и тщетно скрываемое за фразами, становится явным во «внутренних» монологах, которые режиссер делает резко заостренными и громко произнесенными вслух, когда, не в силах больше сосуществовать друг с другом в одной плоскости, герои тургеневской комедии словно разлетаются под бетховенскую скрипку в параллельные миры и там, догадываясь, подозревая, ревнуя и выслеживая, понимают друг о друге больше, чем в своем притворно-откровенном общении. Их удел — не выдержать этого пожара, уехать, бежать на край света, выйти замуж за первого попавшегося, остаться ни с чем, словом, разлететься по сухой земле, на которую так и не упала ни одна живительная капля взаимности.
Не стараясь понравиться всем, не ставя перед собой задачу быть непременно актуальными, «фоменки» неторопливо и тщательно исследуют вечные проблемы души, бережно сохраняя те самые традиции русского театра, об утрате которых не устают повторять мэтры отечественной сцены. В планах театра — спектакль ни много ни мало по «Войне и миру», который при благоприятном стечении обстоятельств Петр Фоменко доделает уже на собственной сцене.

Последние статьи о театре

• И всюду страсти роковые?, Татьяна Исканцева, «Куранты», 6.11.1996
  
• Архаичная рок-опера и современный XIX век, Дина Годер, «Итоги», 5.11.1996
  
• Пасторальный этюд о страсти, Елена Николаева, «Новое время», 4.11.1996
  
• «Дать волю?», «Экран и сцена, № 46», 11.1996
  
• Месяц в селе Степанчиково, Алла Иванова, «Век, № 44», 11.1996
  
• «Месяц в деревне» — новая работа Сергея Женовача, Алена Солнцева, «Огонек, № 44», 11.1996
  
• «Две женщины» нового времени, Нина Агишева, «Московские новости, № 44», 11.1996
  
• «Фоменки» в поисках истины и сцены, Ольга Фукс, «Вечерний клуб», 29.10.1996
  
• Без скидок, Алена Злобина, «Общая газета», 24.10.1996
  
• «И всюду страсти роковые?», Майя Карапетян, «Вечерняя Москва», 23.10.1996
  
• Тургеневские девушки вечны, потому что они верны, «Комсомольская правда», 22.10.1996
  
• Комедия здесь и сейчас, Ольга Горгома, «Сегодня», 18.10.1996
  
• Молодой месяц, Лариса Юсипова, «Коммерсант», 10.10.1996
  
• Дебют Ольги Мухиной, Джон Фридман, «“Moscow Times”», 26.07.1996
  
• Пространство людей и салатов, Екатерина Сальникова, «Московский наблюдатель, № 3-4», 04.1996
  
• Четырнадцать песен о странностях любви, Елена Губайдуллина, «Культура», 30.03.1996
  
• Двадцать пять пудов любви, Елена Кочетова, «Вечерняя Москва», 12.03.1996
  
• Шампанское, вальс и крушение судеб, Наталия Колесова, «Российские вести», 1.03.1996
  
• Человеческое сердце, Ирина Силина, «Экран и сцена, № 13», 03.1996
  
• Яблоневый сад, «Экран и сцена, № 13», 03.1996