Глеб Ситковский
«Вечерний клуб», 1.07.2000

В поднебесье с биркой на ноге

«Одна абсолютно счастливая деревня», Б, Вахтин, режиссер Петр Фоменко. Театр «Мастерская П. Фоменко»

В далекой-далекой деревне жили-были парень и девушка. Они любили друг друга, а потом, когда девушка забеременела, то и поженились. А на следующий день после свадьбы парня забрали на войну и убили.
Эта история, простая, как пение пастушеской свирели, была написана ленинградским писателем Борисом Вахтиным в 60-е годы, и Петр Фоменко хотел инсценировать повесть друга еще тогда, но цензуре что-то не понравилось, и спектакль не вышел.
Сейчас, десятилетия спустя, Фоменко взялся наполнить свой новый дом на Кутузовской теми голосами, что давно замолкли, теми людьми, которых давно уже нет, взялся обжить и согреть дыханием свое новое театральное пространство.
Пространство тесно и ничтожно, но режиссеру Фоменко это нипочем: кажется, что он способен повелевать целым миром, будучи даже замкнут в ореховую скорлупу. Под потолки бывшего советского кинотеатра он с легкостью помещает и небо — с которого глядят на нас наши мертвые, и землю — в которую нам предстоит лечь, и реку — на берегах которой нам коротать наш век.
На «берегах» разместились немногочисленные зрители (слева — тридцать шесть и справа — тридцать шесть), а сама река и вообще вся эта неторопливая и быстротекущая жизнь льется посередине. Фоменко показывает реку всего двумя штрихами: ставит повсюду тазики с водой и перебрасывает через все пространство деревенские мостки, где обычно стирают бабы.
Простую историю Фоменко намеренно сводит к выполнению задач тоже простых, почти учебных. Для того, чтобы дать картины деревенской жизни, достаточно нескольких этюдов по сценречи и сцендвижению. Вот этюд «Бабы пололи картошку» — смешная скороговорка вкупе с энергичными телодвижениями колхозниц. Или этюд «Трактор»: бьются в конвульсиях чьи-то руки и ноги, а в такт судорогам из большого ящика несется «каррррр-бюррр-рра-торрррр», «акккккк-селллл-ле-ррррраторррр», «маттт-перрре-маттт».
Это типичный взгляд горожанина на сельскую жизнь, и в нем есть, как водится, и извечная наша романтическая тяга к земле, и здоровая урбанистическая ирония. «Взгляд со стороны» — вообще, наверное, главное, что определяет суть этого спектакля. Мы смотрим на всю эту жизнь то бесстрастными глазами огородного пугала («А он что ей говорит? А она ему что?», — переспрашивает Карэн Бадалов с вороньим гнездом на голове), а то волоокими глазами коровы (Мадлен Джабраилова). Подвешенный на стульчике между небом и землей, за историей Абсолютно Счастливой Деревни с самого начала наблюдает летописец-учитель (Олег Любимов), а финал мы досмотрим уже глазами погибшего солдата: Михеев (Сергей Тарамаев) с биркой на ноге заберется в свой поднебесный гамак и будет оттуда вести нежные беседы со своей бедной Полиной (Полина Агуреева). Каждый — актер, и каждый — зритель.
Любовные сцены Михеева и Полины сделали бы честь любому театру. Сергей Тарамаев играет не только нежность, но и силу. Полина Агуреева играет не только девичью строптивость, но и бабью жалость. А жалеть — это по-деревенски все равно что любить. Эпизод, в котором Михеев разматывает на Полине длинное и струящееся, как река, полотно, мог бы войти в какие-нибудь театральные хрестоматии в качестве примера ключевой мизансцены, организующей пространство спектакля.
Льются в этом спектакле не только реки, но и песни. Еще в самом начале спектакля сельский учитель объяснит нам, что эта история, в сущности, — «довольно долгая песня». И песни за два с половиной часа, что длится спектакль, действительно почти не смолкают. «Верила, верила, верю» плавно перетекает в кокетливую песенку «В деревне нашей ты не найдешь другой такой Чаниты», а «Не для меня цветут сады» — в «Лили Марлен».
«В деревне Бог живет не по углам, как думают насмешники, а всюду», — сказал когда-то поэт. Петр Фоменко, одушевляющий в своем спектакле и каждую животину, и каждый предмет, добивается того, что в какой-то миг зритель забывает вдруг про многочисленные углы бывшего кинотеатра «Киев» и помнит только о пресловутом «всюду».

Последние статьи о театре

• О любви пронзительно и безнадежно, Вера Максимова, «Независимая газета», 12.10.2000
  
• Спектакль для двоих, Алексей Филиппов, «Известия», 11.10.2000
  
• Лучше Толстого, Майа Одина, «Сегодня», 10.10.2000
  
• Когда б Толстой увидел эти игры…, Марина Давыдова, «Время новостей», 10.10.2000
  
• Роман с Львом Толстым, Роман Должанский, «Коммерсантъ», 10.10.2000
  
• Счастье выдохлось, Ольга Фукс, «Вечерняя Москва», 9.10.2000
  
• Нестерпимая легкость бытия, или Вся русская антропология, Олег Дуленин, «Знамя, № 10», 10.2000
  
• Объяснение в любви, Полина Богданова, «Русская мысль», 28.09.2000
  
• Биография камня, реки, человека, Марина Тимашева, «Первое сентября», 23.09.2000
  
• Чаепитие у Петра Фоменко, Анна Гудкова, «Труд», 9.08.2000
  
• Шерше ля Мефистофель-фам, Марина Давыдова, «Время новостей», 7.08.2000
  
• Это штука посильнее…, Ирина Родионова, «Сегодня», 7.08.2000
  
• В воскресение — на войну, Татьяна Вайзер, «Литературная газета», 2.08.2000
  
• Деревня, где всегда война, Нина Агишева, «Московские новости», 18.07.2000
  
• Сельская сага Петра Фоменко, Любовь Лебедина, «Труд», 13.07.2000
  
• Счастливая деревня на Кутузовском проспекте, Елена Ямпольская, «Новые Известия», 6.07.2000
  
• Фоменки играют счастье, Ирина Дементьева, «Общая газета», 6.07.2000
  
• В поднебесье с биркой на ноге, Глеб Ситковский, «Вечерний клуб», 1.07.2000
  
• Счастливая деревня Петра Фоменко, Геннадий Демин, «Культура», 29.06.2000
  
• Взлетайте, бабоньки!, Ольга Галахова, «Независимая газета», 29.06.2000