Ольга Егошина
«Новые известия», 15.06.2005

Чаепитие на вулкане

В театре «Мастерская П. Фоменко» сыграли самый изящный спектакль сезона

Для своей постановки «Дом, где разбиваются сердца» Бернарда Шоу известный режиссер Евгений Каменькович воздвиг в «Мастерской П. Фоменко» дом-корабль и рассыпал по сцене бутылочные пробки. Чтобы вернуть зал из мира светских интриг и грез в реальность, в финале (сцене бомбежки) он уронил в зрительный зал массивную деревянную фигуру, заставив публику пережить неподдельный страх.

Бернард Шоу писал «Дом, где разбиваются сердца» в годы между Первой и Второй мировыми войнами. Надуманные проблемы, изящные светские разговоры вдруг обретают другой объем на фоне взрывов. Эдакое чаепитие на вулкане, который уже задымился, приобретает особую остроту. Милые флирты между праздными людьми, собравшимися в доме старого капитана Шотовера, их обманы, выяснения отношений, внезапные влюбленности, очарования и разочарования. 

Здесь муж влюбляется в сестру жены, брат преследует жену брата. Молоденькая девушка обнаруживает, что ее возлюбленный — муж подруги. Старый 80-летний капитан неравнодушен к юной гостье своей дочери. Бернард Шоу ввел в английскую драматургию «странный дом», где пьют чай в любое время, обедают яблоками и бутербродами с маслом. То одна, то другая дочь хозяина проходит с небольшим подносом, угощая гостей. Бродит кряхтящая няня, а залезший грабитель окажется сослуживцем капитана и мужем служанки-няни.

Сценограф Владимир Максимов остроумно вписал декорацию дома в угол сцены. Двухэтажное здание с коридором наверху, с переговорным устройством наподобие судового (дом капитана построен по подобию корабля), со столиком, который поднимается наверх при помощи подъемного механизма, с ковром из бутылочных пробок, рассыпанных на полу (то ли капитан столько выпил рому, то ли сор долгие годы копился в гостиной). Пробковый ковер создает неожиданную сценическую площадку. По пробкам очень неудобно ходить, надо балансировать, и героям все время приходится поддерживать друг друга. Гибкие женщины на каблуках пробегают это пространство, волнующе и грациозно качаясь. Кажется, Евгений Каменькович выбрал пьесу для Мастерской, думая: где как не у «фоменок» можно найти столько Цирцей, легко делающих из мужчин героев и комнатных собачек.

В пьесе Шоу выражение «разбитое сердце» — скорее литературный оборот. Сердца здесь томятся от пустоты, безделья. Игры, которые кажутся опасными, разве что оцарапают кожу. «Моя дочь всю жизнь хотела, чтобы ей разбили сердце, но все не удавалось», — эти слова капитана Шотовера (Карэн Бадалов) можно отнести к любому из персонажей. Может, поэтому центром спектакля становится младшая дочь — приехавшая в родной дом Шотоверов леди Ариадна. Полина Кутепова внесла в эту роль все привычное богатство кокетливых женственных интонаций, небрежную томность растворяющейся нежности, ту женскую беспомощность, против которой еще не выдумано противоядия. «Я думал, вы просто дура», — вздохнет муж ее сестры Гектор (Илья Любимов). «Все поначалу так думают», — сокрушенно-завлекающе протянет Ариадна.

Евгений Каменькович поставил один из самых изящных спектаклей этого сезона, умело использовав фирменные приемы Мастерской для создания разнеживающей атмосферы летнего дня, полного томлений, музыки, полувзглядов, полуслов. Люди играют, томятся и чего-то ждут. То ли бомбежки, то ли взрыва динамита. Сомнамбулически медленный спектакль построен на нарастании темы томления, достигающей кульминации в момент бомбежки. Но томление этих мотыльковых людей разрешается ничем. Где-то в саду двоих гостей убило. Остальным надо идти продолжать жизнь — авось, завтра что-нибудь произойдет. А пока мотыльки кружатся у огня, звучит музыка, женщины все еще нежны и прекрасны.

В одном из классических романов герой, чтобы добиться естественной реакции от зашнурованной в корсет светской дамы, резко тычет ей пальцем под ребра. Режиссер Евгений Каменькович с угрожающим треском роняет в зал массивную деревянную фигуру (такие ставят на носы корабля). «Ах», — выдыхается вполне искренне, когда статуя в последний момент зависает прямо у тебя над головою. Милое театральное времяпрепровождение вдруг прерывается вполне животным страхом. А кто в этом мире может ощутить себя в безопасности?

Последние статьи о театре

• Пробками закидали, Глеб Ситковский, «Газета», 15.06.2005
  
• Чаепитие на вулкане, Ольга Егошина, «Новые известия», 15.06.2005
  
• Своя жизнь, Светлана Васильева, «Вестник Европы (№ 13-14)», 2005
  
• Бестиарий от слова best, Елена Дьякова, «Новая газета», 23.12.2004
  
• Комедия, местами даже фарс, Алена Карась, «Российская газета», 22.12.2004
  
• Контрольный выстрел, Олег Зинцов, «Ведомости», 22.12.2004
  
• Генеральская дочь, Елена Солнцева, «Время новостей», 22.12.2004
  
• Хищница с декадентским изломом, Ольга Фукс, «Вечерняя Москва», 21.12.2004
  
• Не спи — проснешься, Марина Давыдова, «Известия», 21.12.2004
  
• Пистолет как развлечение, Ольга Егошина, «Новые известия», 21.12.2004
  
• Смерть как перекур, Глеб Ситковский, «Газета», 21.12.2004
  
• Патология красоты и клиника свободы, Елена Ямпольская, «Русский курьер», 20.12.2004
  
• Магия Фоменко, «Фигаро», 5.11.2004
  
• Фоменко — ворожба по сёстрам, Жан-Пьер Тибода, «Либерасьон», 5.11.2004
  
• Пётр Фоменко показывает в Шайо «Трёх сестёр», не вызывающих эмоций, Фабьена Дарж, «Лё Монд», 5.11.2004
  
• Пётр Фоменко и его московская студия — гости Шайо, «Агентство Франс Пресс», 4.11.2004
  
• Театр начинается с «мышки», Екатерина Васенина, «Новая газета», 14.10.2004
  
• Интервью Мадлен Джабраиловой радио «Маяк», Григорий Заславский, 7.10.2004
  
• Марина Зудина: «В этом мире помогают выжить театр и Табаков», Катерина Антонова, «Новые Известия», 6.10.2004
  
• Несчастное счастье, Марина Давыдова, «Новый очевидец», 27.09.2004