Глеб Ситковский
«Газета Gzt.Ru № 38», 7.03.2006

Все мы немножко носороги

В Мастерской П. Фоменко поставили пьесу Эжена Ионеско

Македонец Иван Поповски для «фоменок» свой человек, а в его режиссерской одаренности московская публика уверилась еще с тех достославных пор, когда на третьем курсе ГИТИСа, в 1991 году, он поставил со студентами Петра Фоменко цветаевское «Приключение». То, что перед нами фоменковский ученик, так или иначе читалось в самых разных спектаклях Поповски, но почерк у македонца свой, уникальный, и его ни с кем не спутаешь. Эта индивидуальность чувствуется и в новом спектакле Поповски, в «Носороге» Эжена Ионеско.

Если говорить о главных режиссерских добродетелях Ивана Поповски, то это безупречный слух (зря, что ли, он так преуспел в поэтическом театре) и слегка пижонский эстетизм, который явно приобретен не от Петра Наумовича. В том же «Носороге», например, масса цитат и художественных отсылок: перед нами бродят загадочные люди без лиц, словно только что сошедшие с полотен Малевича; порой, глянув на декорацию (сценография Ангелины Атлагич), можно подумать о сюрреалисте Магритте, а во втором действии по заднику проплывет видеопроекция дюреровского, закованного в латы носорога.

То, что в каждом из нас живет свой персональный носорог, готовый при удобном случае выскочить наружу и с ревом помчаться на волю, в пампасы, Ионеско сказал еще в 1959 году. Чаще всего постановщики расценивали его пьесу как напоминание о фашизме, чему сам драматург был вовсе не рад. «Фоменки» за вульгарным социологизмом не погнались, и их история совсем про другое — о том, долго ли здравомыслящий и слабый человек может противостоять коллективному помешательству. Кирилл Пирогов в спектакле Ивана Поповски играет слабака из слабаков. Его Беранже — это заурядный выпивоха, и волевые друзья справедливо упрекают парня в мягкотелости и всяком отсутствии силы воли. Бесхребетник послушно кивает головой и вообще готов согласиться с любым словом первого встречного — заканчивает фразу за собеседника и собственного мнения не имеет. Оживляется он только в трех случаях: от вида бутылки коньяка, от звука расслабляющего джаза и от присутствия хорошенькой девушки. Но, как вскоре выясняется, его мягкотелость — это лучшее лекарство от толстокожести. Люди вокруг один за другим превращаются в носорогов, а он лишь с изумлением наблюдает за этими пугающими метаморфозами.

Превращение, потеря своей физической сущности, — увлекательная задача для любого артиста-эксцентрика. Несколько лет назад с ней, например, успешно справился Константин Райкин, сыгравший Грегора Замзу в «Превращении» Кафки. Пьеса Ионеско дает меньше возможностей для наглядных метаморфоз, и в спектакле имеется, в сущности, всего одна сцена, в которой есть где разгуляться актеру. Олег Нирян (Жан) по-эстрадному лихо разыгрывает приход своей новой, носорожьей жизни: голос грубеет, кожа толстеет, мучительно хочется потереться об стенку и всласть поваляться в грязи.

Есть, впрочем, и еще несколько обаятельных гротесковых эпизодов. Галину Тюнину, сыгравшую здесь только пару мелких ролей, в «Носороге», например, вообще не узнать. В начале она, нацепив блондинистый парик, изобразит томную владелицу кошки, а парой сцен позже сыграет совсем другое, гораздо более толстокожее существо. Обширнозадая Мадам Беф в исполнении Галины Тюниной (актрисе, в былые годы дышавшей в спектаклях Ивана Поповски исключительно духами и туманами, подложили «толщинки» всюду, где только можно, а на икры напялили чулки пятисантиметровой толщины) несется вперед, сшибая все на пути, и видно, что ее превращение в носорожицу не за горами.

Гротескному первому акту приходит на смену камерный второй, где на фоне всеобщего носорожьего рева беседуют три оставшихся человека, и спектакль враз скучнеет. Радикальные сокращения текста, думается, пошли бы этому «Носорогу» только на пользу, но режиссер на них не пошел. Эх, зря.

Последние статьи о театре

• Сестры Фоменко, «Итоги», 27.03.2006
  
• По улице ходили «Носороги», Любовь Лебедина, «Труд», 22.03.2006
  
• Не шутите с носорогом, Ирина Алпатова, «Культура», 16.03.2006
  
• Носороги среди нас, Григорий Заславский, «Независимая газета», 15.03.2006
  
• В мире животных, «Итоги», 13.03.2006
  
• Сопротивление носорожеству, Майя Стравинская, «Коммерсант», 10.03.2006
  
• Носороги беспокоят, Олег Зинцов, «Ведомости», 10.03.2006
  
• Анти-Фоменко, Екатерина Рябова, «Афиша», 7.03.2006
  
• Мольер всепрощающий, Алена Данилова, «Взгляд», 7.03.2006
  
• Вирус носорожьего гриппа, Алена Карась, «Российская газета», 7.03.2006
  
• Рогатая экзотика, Ольга Егошина, «Новые Известия», 7.03.2006
  
• Бактерия риноцерита, Александр Соколянский, «Время новостей», 7.03.2006
  
• Все мы немножко носороги, Глеб Ситковский, «Газета Gzt.Ru № 38», 7.03.2006
  
• Носорог-рог-рог идет, Марина Давыдова, «Известия», 6.03.2006
  
• Кой черт их понес на эту галеру, Глеб Ситковский, «Газета — Gzt.Ru № 30», 22.02.2006
  
• Не поделили Мольера, Артур Соломонов, «Известия», 21.02.2006
  
• Прости нас, новый русский!, Елена Ямпольская, «Известия», 21.02.2006
  
• Простите, Петр Наумович?, Григорий Заславский, «Независимая газета», 21.02.2006
  
• Парафразом по классику, Ольга Егошина, «Новые известия», 21.02.2006
  
• Дружба с юбиляром, Александр Соколянский, ««Время новостей» № 29», 20.02.2006