Григорий Заславский
«Независимая газета», 15.03.2006

Носороги среди нас

На премьере, которую в воскресенье сыграли в Центре им. Мейерхольда, один критик вспомнил забаву времен своего детства: выкрутив руку или причинив еще какую иную боль, обидчики требовали, чтобы жертва кричала что есть мочи: «Я рожаю носорога, я рожаю носорога!» В пьесе Ионеско носорогами не рождаются — носорогами становятся. Это превращение проходит почти безболезненно. А воспринимается — как счастье.



Сам внешний вид сцены и беззаботные разговоры героев не предвещают ничего дурного. Белые свежевымытые фасады, аккуратные костюмы и платья ладно сидят на подтянутых молодых фигурах (сценография и костюмы Ангелины Атлагич). Крик, вернее — рык носорога, кажется бредом, вернее, проще — нелепой фантазией. Но - нет. Мирный труд работников канцелярской конторы прерван известием о страшном преображении коллеги, а через мгновение паника охватывает всех. Начало похоже на анекдот, фарс, но через мгновение происходит резкое погружение в омут философских и экзистенциалистских вопросов о свободе, о смысле свободы, об обществе и индивидууме.

Люди превращаются в носорогов. Сперва — поодиночке, затем напасть приобретает массовый характер. Причем — опять же поначалу — мучительно переживают случающиеся превращения и те, которые превращаются, и те, которых эта чаша пока что минует. Со страхом, откашливаясь, прислушиваются к происходящим в организме процессам, пугаясь хрипоты в голосе или появления шишки на лбу.

Сперва кажется, будто бы постановщик метит в наши нынешние страхи относительно распространения птичьего гриппа. Затем на память приходит спектакль самого Петра Фоменко «Безумная из Шайо» по пьесе другого французского интеллектуала — Жана Жироду. «Носорог» продолжает «тему».

Стоит вспомнить, что одним из первых «Носорогов» (обыкновенно название пьесы Ионеско переводят у нас во множественном числе) поставил Жан-Луи Барро, его спектакль был антивоенным, антифашистским, поскольку вышел по горячим следам только что закончившейся войны. Сам Барро играл Беранже, и это был рассказ о подлости капитуляции, на тему, быть может, особо болезненную для французов.

Поповски не случайно, конечно, из многих выбирает одного-единственного носорога. Его спектакль — про Беранже (Кирилл Пирогов), который не смыкается с другими, человеческий индивидуум — с человеческим множеством. Про то, что человек вообще не равен обществу, и ценность его человеческая — только вне этого самого общества. И неважно, что это за общество, — потребления или равных возможностей, тоталитарное или демократическое? Разве только фашизм не любит «не таких, как все»?! А демократия любит?

Выходит очень романтический конфликт (в смысле — из эпохи романтизма перекочевавший в наши «практические» времена), сродни тем, что так увлекали Поповского прежде — в поэтических драмах Цветаевой или Брюсова.

Под конец Беранже вроде бы уже готов пережить болезненные и одновременно радостные муки перерождения, но - не может. В этом — трагедия несмыкания. 

«Носорог» — история, в которой, разумеется, на первом плане протагонист Беранже, но одновременно Поповски сумел даже небольшие по объему роли распределить среди лучших актеров «Мастерской?». Дорого стоят несколько выходов Галины Тюниной или Карэна Бадалова, и, конечно, следует отметить появление в спектакле «Мастерской?» приглашенной из «Сатирикона» Натальи Вдовиной, получившей роль, равную по масштабу когда-то сыгранным ею на сцене «Сатирикона» Джульетте и Стеле из «Великолепного рогоносца». Дэзи, ее героиня, не выдерживает, убегает к «своим», к «нашим», а Беранже в этот самый момент понимает, что опоздал на этот поезд.

Беранже Кирилла Пирогова предстает в «Носороге» почти классическим героем-неврастеником, героем безгеройного времени, оказавшегося перед выбором, который по плечу титанам да стоикам.

«Носорог» Ионеско — это «Мы» Замятина наоборот. Только здесь анималистическая метафора стада доведена до «естественного» завершения. 

Стоит заметить: театр сегодня, неожиданно, кажется, и для себя самого, вернулся к «первобытной» серьезности. Наперекор моде заводит со сцены речь о сложных материях — о свободе, о праве на индивидуальную несхожесть, не боясь показаться скучным или несовременным.

Последние статьи о театре

• По улице ходили «Носороги», Любовь Лебедина, «Труд», 22.03.2006
  
• Не шутите с носорогом, Ирина Алпатова, «Культура», 16.03.2006
  
• Носороги среди нас, Григорий Заславский, «Независимая газета», 15.03.2006
  
• В мире животных, «Итоги», 13.03.2006
  
• Сопротивление носорожеству, Майя Стравинская, «Коммерсант», 10.03.2006
  
• Носороги беспокоят, Олег Зинцов, «Ведомости», 10.03.2006
  
• Анти-Фоменко, Екатерина Рябова, «Афиша», 7.03.2006
  
• Мольер всепрощающий, Алена Данилова, «Взгляд», 7.03.2006
  
• Вирус носорожьего гриппа, Алена Карась, «Российская газета», 7.03.2006
  
• Рогатая экзотика, Ольга Егошина, «Новые Известия», 7.03.2006
  
• Бактерия риноцерита, Александр Соколянский, «Время новостей», 7.03.2006
  
• Все мы немножко носороги, Глеб Ситковский, «Газета Gzt.Ru № 38», 7.03.2006
  
• Носорог-рог-рог идет, Марина Давыдова, «Известия», 6.03.2006
  
• Кой черт их понес на эту галеру, Глеб Ситковский, «Газета — Gzt.Ru № 30», 22.02.2006
  
• Не поделили Мольера, Артур Соломонов, «Известия», 21.02.2006
  
• Прости нас, новый русский!, Елена Ямпольская, «Известия», 21.02.2006
  
• Простите, Петр Наумович?, Григорий Заславский, «Независимая газета», 21.02.2006
  
• Парафразом по классику, Ольга Егошина, «Новые известия», 21.02.2006
  
• Дружба с юбиляром, Александр Соколянский, ««Время новостей» № 29», 20.02.2006
  
• Мольер в частушках, Роман Должанский, «Коммерсантъ», 20.02.2006