Александр Соколянский
«Неделя, № 5», 02.1996

«Бердслеобразность — мой девиз»

Пьеса Оли Мухиной заполнила репертуарную лакуну: современную пьесу «фоменки» до сих пор не играли. Возможно, «Таня-Таня» была выбрана по самым прагматическим соображениям: хорошо разошлись роли.
Заглавных Тань — жену и любовницу некоего Иванова — играют сестры Кутеповы: Ксения — учтивую и элегантную красавицу, Полина — обворожительную простушку. Дразнящее сходство лиц — при подчеркнутой разнице приемов и темпераментов — придает сценическому существованию Кутеповых черты веселой и лукавой фантасмагории. В дуэте появляется привкус тонкого, немного кокетливого озорства — перипетии «Тани-Тани» дают актрисам побаловаться всласть, к вящему удовольствию публики.
Незадачливая девушка Зина, любвеобильная и забавно вульгарная — роль, которая очень своевременно пришла к Галине Тюниной. После фильма «Мания Жизели» красота этой умной и грациозной актрисы сделалась что-то уж слишком бердслеобразной. В «Тане-Тане» Тюнина играет раскованно и куражисто, смакует характерность, замечательно придумывает комические детали. Ее выходы во второй половине спектакля по праву могут быть названы самыми остроумными репризами текущего сезона.
«Таня-Таня», насколько я понимаю, написана О. Мухиной в подспудной полемике с советской лирической комедией конца 40-х — начала 50-х: дубоватая веселость жанра одновременно раздражает и умиляет драматурга. Мухина вышелушивает любовную интригу и завязывает тройным узлом, туго-натуго. Ее увлекают стилизаторские задачи. Жизнь и разговоры персонажей не более разнообразны, чем гадание на ромашке: любит — не любит, плюнет — поцелует. Больше ничего, но запутанность и непрочность любовных связей сами по себе порождают смутную тревогу, по ходу спектакля усиливающуюся. «Таня-Таня» — пьеса далеко не простодушная и вовсе не сентиментальная.
Умело выстраивая ритм диалога, Мухина несколько хуже справляется с общим ритмом действия. Кажется, что все 14 сцен — от самой нежной до самой бурной — звучат в одном и том же темпе: аллегро нон троппо. Внимание утомляется, возникает ощущение, будто спектакль затянут и слабохарактерен — по-моему, это вина драматурга, а не театра. Не став значительным событием, премьера Мастерской П. Н. Фоменко заслуживает и добрых слов, и пристального внимания. В ней есть минуты такой изысканной, безупречной и радостной игры чувств, о какой может только мечтать театр, работающий над современной пьесой.

Последние статьи о театре

• Человеческое сердце, Ирина Силина, «Экран и сцена, № 13», 03.1996
  
• Яблоневый сад, «Экран и сцена, № 13», 03.1996
  
• «Таня-Таня» Ольги Мухиной в Мастерской Петра Фоменко, Джон Фридман, «“Moscow Times”», 14.02.1996
  
• «Бердслеобразность — мой девиз», Александр Соколянский, «Неделя, № 5», 02.1996
  
• Выбор критика, Александр Соколянский, «Неделя, № 4», 02.1996
  
• Оля — Оля, Елена Ковальская, «Дом актера, № 1-2», 02.1996
  
• В душе нашей — странное есть, Ольга Горгома, «Сегодня», 27.01.1996
  
• Цветы запоздалые российского театра абсурда, Лариса Юсипова, «Коммерсант», 24.01.1996
  
• Четырнадцать песен о странностях любви, Ольга Фукс, 1996
  
• Четыре слагаемых успеха, Ольга Егошина, «Дом Актера, № 3-4», 1995
  
• Спектакли для всех и? только для своих, Тамара Сергеева, «24», 1.11.1994
  
• «Фоменки» проездом из Парижа в Сан-Паулу, Марина Мурзина, «Арт-фонарь», 06.1994
  
• Оскар Уайльд. Высокая мода, Алексей Бартошевич, «Независимая газета», 8.04.1994
  
• Дело в… шляпе!, Т. Белозерова, «Культура», 19.03.1994
  
• «Мастерская» Петра Фоменко, Нелли Пляцковская, «Невское время», 16.03.1994
  
• Как глупо быть Эрнестом, «Сегодня», 16.02.1994
  
• Отрицательные эмоции должны иметь свой выход, Пётр Фоменко, «Театральная жизнь, № 2», 02.1994
  
• Блестящий импровизатор, Вера Никифорова, «Театральная жизнь, № 2», 02.1994
  
• Смахнув пыль времен, Р. Станкявичене, «Эхо Литвы», 25.01.1994
  
• Побеждающая радость творения, Саулюс Мацайтис, «Эхо Литвы», 18.01.1994