«mos.ru», 7.03.2025

Математика, любовь и смерть: в «Мастерской Петра Фоменко» представили новую «Аркадию»

Новый спектакль художественного руководителя «Мастерской Петра Фоменко» Евгения Каменьковича «Аркадия», премьера которого состоялась 6 февраля, обещает стать одной из наиболее значимых постановок театра последних лет.

Творчество сэра Тома Стоппарда хорошо знакомо российскому читателю и зрителю и любимо ими во многом благодаря талантливому переводчику Ольге Варшавер и Алексею Бородину, руководителю Российского академического молодежного театра. На сцене «Мастерской Петра Фоменко» «Аркадия» появилась неслучайно: Каменькович уже ставил ее в 1999 году на режиссерском факультете ГИТИСа, и участвовали в постановке Ирина Пегова, Евгений Цыганов и Павел Баршак — тогда студенты последних курсов Фоменко.

В то время «Аркадия» еще не успела стать культовой. Пьеса написана в 1993 году. Премьера прошла в Королевском национальном театре со звездами Руфусом Сьюэллом и Биллом Найи, а в 1994-м «Аркадия» удостоена премии Лоренса Оливье и с тех пор считается одной из вершин творчества Стоппарда. Интересно, что, помимо литературных премий, пьеса номинировалась и на премии научные.

Формула успеха

Успех «Аркадии» Стоппарда обеспечивают все составляющие мейнстримного постмодернизма: множественные отсылки к истории мирового искусства, научная подоплека и игры со временем искусно сплетены с легкими и остроумными диалогами, простыми любовными перипетиями, элементами детектива и высочайшим владением искусством шутки.

Успех «Аркадии» Каменьковича — в смелом сценографическом прочтении авторских ремарок, фирменной «фоменковской» игре и умении искренне увлечь зрителя на четыре часа миром математических формул, садового искусства и английской аристократии начала XIX века.

Необходимые данные

Перед началом действа зрителю в видеоформате сообщаются вводные сведения. Оригинальное название пьесы — крылатое латинское выражение Et in Arcadia ego — сокращено автором по соображениям коммерческим. Предполагается, что большинство из тех, кто знает, что и в Аркадии есть смерть, билеты на Et in Arcadia ego покупать не станут. И те, кто знали, и те, кто пришел в «Мастерскую Петра Фоменко» за хорошим концом, разобрались во всем без труда и с удовольствием. Это выражение вошло в мировую культуру в трактовке: «И (даже) в Аркадии я [смерть] (есть)» и призвано напоминать, что даже в райском саду смерть неминуема. К этому сюжету обращались старые мастера живописи, из самых известных — Никола Пуссен, Себастьян Бурдон и Гверчино, традиционно изображая на фоне идиллического пейзажа пастухов и череп или саркофаг, указывающий на присутствие смерти. Картину Гверчино мы видим в проекции на сцену. Приводится перечень действующих лиц, из которых особо выделен лорд Байрон, на сцене, однако, не появляющийся.

Неравенство. Гении и бездари

1809 год. Огромное загородное поместье лорда Крума — Сидли-парк в графстве Дербишир. 13-летняя Томасина Каверли интересуется у домашнего учителя Септимуса значением выражения «карнальное объятие». Вопрос этот лишь задает тон действию и вводит зрителя в курс происходящего между взрослыми. Их судьбы не так занимают девушку. Будучи умнее окружающих, она более обеспокоена недоказуемостью теоремы Ферма. Выписывая бесконечные итерации уравнений и смешивая пудинг с вареньем, она постигает второй закон термодинамики задолго до того, как тот был сформулирован. Она пробует вывести формулу будущего и объявляет Бога ньютонианцем. Ее реплики сходу задают высокую интеллектуальную планку.

Септимус уличен в связи с женой гостящего в поместье третьеразрядного поэта Чейтера. Специалист в ландшафтной архитектуре Ричард Ноукс по заказу лорда Крума «переиначивает Божий сад сообразно новому понятию о Боге» — придает пейзажу романтические черты и устраивает в парке эрмитаж. Только обязательного атрибута — отшельника — на примете нет. В это же время в поместье прибывает особенный гость — не кто иной, как лорд Байрон, однокашник Септимуса. Именно этот факт станет предметом исследования персонажей в наши дни.

Действие разворачивается попеременно, то в XIX, то в XX веке. В новом столетии мы встречаем потомков аристократического рода — биолога-математика Валентайна Каверли, его в меру легкомысленную сестру Хлою и двух гостящих исследователей — литературоведа Бернарда и писательницу Ханну. Бернард пытается установить, чем занимался Байрон эти два дня своей жизни, приписывает ему убийство на дуэли Чейтера, заявляет об этом в научных кругах и в итоге становится посмешищем. Более хладнокровная Ханна, автор бестселлера о Каролине Лэм и ее романе с Байроном, участвует в раскопках сада и пишет книгу об отшельнике Сидли-парка. По ее словам, он — веха, чьей жизнью она измеряет «нервный срыв, который претерпело романтическое мироощущение».

События XIX века исследователи восстанавливают по расходным книгам, садовым книгам леди Крум и охотничьим — лорда Крума, или «календарю убоя», как называет их «не гость, но и не слуга» Септимус, подчеркивая: «Смерть повсюду, даже “здесь, в Аркадии”». Именно Септимус, как выясняет Ханна, и стал отшельником в пейзаже Сидли-парка. После гибели Томасины он удаляется в затвор. Посмертно найдено множество листов, испещренных «каббалистическими закорючками с доказательством скорого конца света». На самом деле он продолжил дело Томасины в ответ на брошенное ей в последнюю встречу: «Просто ты слаб! Духом и сердцем! Надо найти выход из лабиринта».

В финале персонажи соединяются в пространстве и танцуют под Rolling Stones, а Томасина просит Септимуса научить танцевать вальс. «Когда будут раскрыты все тайны и утрачен последний смысл, мы останемся одни». «И будем танцевать», — завершает Томасина.

Алгоритм

Постановщики — Евгений Каменькович и художник Алексей Трегубов, впервые работающие вместе, — взяли на себя смелость пренебречь важной авторской ремаркой: все действие разворачивается в одной и той же комнате. В спектакле пространство сцены все же состоит из двух комнат, зеркально отражающих друг друга. Это весьма выигрышное решение для зрительского восприятия. Другая важная часть сценографии — видеопроекции математической абстракции, наглядно объясняющие зрителю то, что занимает умы героев. Для этого авторы прибегли к помощи Курчатовского и Лебедевского институтов, а все эти формулы, собирающиеся в геометрический узор, Алексей Трегубов рисовал вручную.

Удачная находка — механическая черепаха, которая в первом действии движется по сцене в одну сторону, во втором — в обратную. Для участников постановки она стала маскотом и членом команды. Зрительский глаз замечает ее не сразу, но к середине становится очевидно: именно этот персонаж напрямую соединяет эпохи и является носителем истинного знания о том, что происходило в этом доме. В XIX веке она принадлежит Септимусу и зовется Плавтом в честь римского комедиографа. В XX это семейный любимец, безмолвный хранитель родовой истории с ироничной кличкой Молния. На момент окончания пьесы Плавту 293 года, и, возможно, то, что мы видим на сцене — это его «воспоминания о будущем», как авторы обозначили жанр спектакля.

Еще одна заслуга Каменьковича — безупречный актерский состав. Помимо давно состоявшихся Юрия Буторина, Ивана Верховых, Федора Малышева и Полины Айрапетовой, в «Аркадии» есть и два ярких дебюта. Выпускница ГИТИСа Екатерина Новокрещенова блистательно воплотила образ Томасины, а ученица Кирилла Пирогова в Щуке София Лукиных не менее хороша в роли Хлои. Без их невероятной, искренней и истовой энергии спектакль определенно не получился бы таким удачным.

Решение уравнения. Аркадия

Аркадия, хоть и недоступная зрительскому глазу, присутствует в диалогах, постоянно сквозит в окнах этой «комнаты с видом». Она выглядит именно так, как было принято изображать старыми мастерами, только разгадать тайну смерти среди развалин собрались не малограмотные пастухи, как у Бурдона и Пуссена, а такая же малограмотная творческая интеллигенция.  Пропасть между героями XIX столетия и современниками разверзается. В Аркадии люди переразбивают многогектарные сады вслед за переменами во взглядах на философию и пытаются разгадать тайны мироздания. Среди руин Аркадии их комичные потомки силятся разобраться в мотивах поступков своих предшественников, исследуя частные архивы в поисках разной степени изящности гипотез.

Теорема Ферма была доказана (вскоре после первой премьеры «Аркадии»), но кое-что за эти два века осталось неизменным. Аристократия все так же милей иных общественных классов, любовь все так же движет людьми, но с меньшей силой. Все процессы происходят так, что вещество переходит из состояния менее вероятного в состояние более вероятное. Горячее становится теплым. Только остывший пудинг для пытливого ума в Аркадии оказывается одним из ключей к пониманию теории хаоса, а мастера окололитературных загадок обсуждают значение слова «тривиально». В стародавнее время герои живут своей подлинной жизнью и ищут «формулу будущего», в наши дни — остроумно разглагольствуют, пытаясь объяснить чужое прошлое. Смерть несправедливо настигает Томасину, потенциалом превосходящую Байрона, так и не появившегося на сцене. Катарсис возникает там, где зритель понимает всю вторичность современных жителей Сидли-парка и всего XX века и сам ощущает себя пастухом среди руин минувшего. Жизнь осталась в далекой Аркадии, а сама Аркадия — в нашей голове.

Источник: mos.ru

Другие статьи

• Наука любви, Катерина Антонова, «Петербургский Театральный Журнал», 1.04.2025
  
• «Аркадия»: обратно к человеку, Наталья Витвицкая, «Ведомости», 21.03.2025
  
• Время не властно над чувствами, Лариса Каневская, «Мнение», 19.03.2025
  
• Суть вещей, Мария Хализева, «Экран и сцена», 12.03.2025
  
• Слишком иллюстрированный Стоппард, Майя Одина, «Экран и сцена», 12.03.2025
  
• В «Мастерской Петра Фоменко» вспомнили «Аркадию» Тома Стоппарда, Елизавета Авдошина, «Независимая газета», 12.03.2025
  
• Математика, любовь и смерть: в «Мастерской Петра Фоменко» представили новую «Аркадию», «mos.ru», 7.03.2025
  
• А был ли Байрон?, Наталья Шаинян, «Театрал», 4.03.2025
  
• Спектакль «Аркадия» в Мастерской Петра Фоменко, Анна Богатырева, «Porusski.me», 3.03.2025
  
• Поверить алгеброй «Аркадию», Марина Шимадина, «Коммерсант», 26.02.2025
  
• «Аркадия»: громкая премьера на сцене «Мастерской Петра Фоменко», Юлия Зу, «Musecube», 12.02.2025
  
• Только черепаха знает всю правду о Байроне, Мария Позина, «Метро», 11.02.2025
  
• «Аркадия» Тома Стоппарда. Мастерская Фоменко. Новая Сцена. Режиссер Евгений Каменькович, Никита Балашов, «Ревизор.ru», 11.02.2025
  
• Спектакль «Аркадия»: в Театре Фоменко поставили пьесу британского драматурга Тома Стоппарда, Анна Нехаева, «Рамблер», 11.02.2025
  
• «Аркадия» вернулась на сцену «Мастерской Петра Фоменко», «ВГТРК «Культура»», 7.02.2025
  
• Каменькович и Трегубов создают «Аркадию» в «Мастерской Фоменко», Елена Алдашева, «Театръ», 6.02.2025
  
• Премьеры февраля, «Blueprint», 6.02.2025
  
• «Мастерская Петра Фоменко» возвращается в «Аркадию», «Театральный журнал», 4.02.2025